Читать «Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» онлайн - страница 104

В таком положении все разошлись по своим комнатам, и только утром мы узнали, что в эту ночь Муравьевы-Апостолы и Бестужев-Рюмин поспешно уехали, но неизвестно куда».

Воспоминания Софьи Капнист обычно довольно точны; как видим, она помнит даже, о чем говорила с тремя декабристами в тот момент, когда Трощинский вышел из залы… Странно! Генерал-губернатор Репнин, имевший надежную информацию, рапортовал новому царю только об одном из троих:

«Матвей Муравьев, получа в имении Трощинского письмо (уповательно о кончине покойного государя), отправился внезапно к брату 25 ноября, не простившись даже с сестрами».

Судя по другим сведениям, Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин в те дни не выезжали и не собирались выезжать из Василькова, а вечером 29 ноября или утром 30-го к ним уже прибыл Матвей. Впрочем, 300 верст от полтавских имений до Василькова — это меньше чем сутки быстрейшей скачки: могли появиться, снова умчаться… Однако при всех версиях несомненно одно: 25 ноября Матвей Муравьев навсегда простился с той, ради которой ездил в Кибинцы…

«Его императорскому величеству малороссийского военного губернатора генерал-адъютанта князя Репнина

Рапорт

Из допросов дворовых людей, лично мною сделанных, сведений, собранных от соседей, и полицейских наблюдении о Матвее Муравьеве, всеподданнейше доношу Вашему императорскому величеству, что он, проживая последнее лето в деревне отца своего, селении Хомутце Миргородского повета, ездил к Дмитрию Прокофьевичу Трощинскому, влюбившись в внучку его княжну Хилкову… В семье Капнистов Матвей Муравьев поссорился с Алексеем, бывшим адъютантом генерала Раевского, что видно даже из переписки его, и сему почесть можно главнейшею причиною, что Капнист, по большой дружбе покойного отца его с Трощинским, тоже искал руки княжны Хилковой».

Генерал-губернатор обязан знать, зачем и ради кого ездил его бывший адъютант (которому месяц назад протянута «рука над столом»).

На того, кто ухаживал за богатой наследницей Трощинского, конечно, «устремлялись враждебные глаза» (о чем писал прежде Сергей Муравьев), но неужели внимательный Сергей Иванович, переписываясь с гувернанткой, не нашел бы приветливого слова для воспитанницы, в которую влюблен старший брат? Ведь Прасковья Ивановна Хилкова для Сергея будто не существует.

В одном из последних писем, адресованных петербургскому знакомому, Матвей Иванович, кажется, намекает на свое положение относительно владелицы миллионного состояния:

«Сердце сжимается, когда вздумаешь, что в деле важнейшем — в женитьбе, где приговаривается судьба целой жизни, всюду руководствуются чинами, именами, состоянием, и никогда не обращают внимания на чувства, на сходность нравов и понятия, в чем однако ж единственно заключается залог счастья и спокойствия, и сколько бед происходят в обществе от ложных сих мнений»…