Читать «ОН. Новая японская проза» онлайн - страница 173

Уси постепенно вернулась к своей прежней жизни: вставала около шести, пила горячий чай с кусочком темного сахара вприкуску и до наступления жары уезжала в поле. Сэйю являлся, когда Уси пила чай, и оставался в доме до вечера. В дневное время он самостоятельно занимался домашним хозяйством: ходил за покупками, убирал в доме, даже косил иногда траву для коз, причем проявлял такое рвение, что Уси в какой-то момент усомнилась, все ли в порядке у него с головой. Вот только задний двор совсем зарос сорной травой, на что Уси, конечно же, не преминула указать Сэйю, но он возразил, что скашивает траву каждый день, просто на следующее утро она вырастает снова. Уси подумала, что он, как всегда, врет, но, принимая во внимание его усердие во всем остальном, решила не придавать этому большого значения.

В шесть часов вечера она возвращалась домой, отпускала Сэйю, после чего, обтерев и переодев Токусё, принимала ванну и ужинала. Затем она садилась у постели мужа и, слушая радио, рассказывала ему последние деревенские новости. Доктор Осиро поочередно с медсестрой аккуратно навещали больного. Токусё постоянно меняли капельницы, а кроме того вставили в нос трубки и кормили его через них жидкой пищей, отчего он немного похудел, зато цвет лица заметно улучшился. Давление у него тоже нормализовалось, наверное потому, что он не курил и не пил. Внешне опухоль не изменилось, но воды вытекало теперь гораздо меньше. Похоже, что по ночам она вообще иссякала. Впрочем, это обстоятельство вызывало скорее беспокойство, потому что трудно было понять, хороший это признак или дурной.

При каждом визите Осиро предлагал положить Токусё в больницу. Да Уси и сама в душе начала склоняться к тому же, хотя и продолжала твердить, что университетская больница не внушает ей доверия. Судя по всем признакам, состояние больного вряд ли ухудшалось, но лучше ему тоже не становилось. При мысли о том, что он будет вот так лежать до конца жизни, Уси приходила в ужас и готова была ухватиться за любое предложение.

— Как же быть? — постоянно вырывалось у Уси, а ведь она даже во время войны никогда не падала духом.

В ту ночь солдаты появились, как обычно, едва Уси исчезла в своей комнате. Когда первый солдат нетерпеливо припал к его большому пальцу, Токусё вздрогнул, словно мурашки по спине пробежали. Прикосновения холодных чужих губ и языка раздражали его, и он не мог заснуть. Болтовня солдат тоже действовала ему на нервы, он даже несколько раз пытался прикрикнуть на них, но у него вырывался только сдавленный хрип, на который никто не обращал внимания. Токусё подумал, что, если так пойдет дальше, он точно свихнется. Он не мог ни зажать уши, ни закрыться с головой одеялом: стоило ему задремать, как его тут же будили. Но вот где-то вдалеке прозвучал сигнал точного времени: пять часов — понял он и, открыв глаза, увидел стоящего у кровати Исиминэ. Кроме них, в комнате никого не было. Исиминэ, подняв наконец свою всегда опущенную голову, внимательно разглядывал Токусё. Оторвавшись от подушки, тот попытался что-то сказать, но не мог произнести ни слова. Исиминэ снова склонил голову и, схватившись за край кровати, чтобы не упасть — его сильно кренило на бок, — медленно опустился на корточки. Взяв в рот большой палец Токусё, из которого вода почти уже не текла, он начал нежно лизать его.