Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 231

В то время как Петрарка увлекался такими мечтами о будущем, римский герой быстро спускался с высоты славы и могущества, а народ, с удивлением глазевший на появившийся метеор, стал замечать, что течение этого метеора не совершается с прежней правильностью и что он то ярко блестит, то меркнет. Риенци был одарен не столько здравомыслием, сколько красноречием, не столько энергией, сколько предприимчивостью, а свои дарования он не умел подчинять рассудку. Все, что могло внушать надежду или страх, он преувеличивал вдесятеро, а осмотрительность, которой не было достаточно для его возведения на престол, не служила для этого престола подпорой. Когда его слава была в полном блеске, его хорошие качества стали мало помалу превращаться в соприкасающиеся с добродетелями пороки: его справедливость превратилась в жестокосердие, щедрость — в расточительность, а стремление к славе — в мелочное и чванное тщеславие. Ему, вероятно, было известно, что древние трибуны, столь могущественные и столь священные в общественном мнении, не отличались от простых плебеев ни манерами, ни одеждой или внешней обстановкойи что их сопровождал только один viator, или рассыльный, когда они ходили пешком по городу для исполнения своих служебных обязанностей. Гракхи наморщили бы брови или улыбнулись бы, если бы могли узнать, что их преемник будет носить следующий громкий титул: "Строгий и милосердный Николай; избавитель Рима; защитник Италии; друг человеческого рода, свободы, мира и справедливости; трибун Август"; он устраивал театральные зрелища, когда подготовлял государственный переворот, но увлекшись роскошью и высокомерием, стал употреблять во зло тот политический принцип, что, обращаясь к народной толпе, надо влиять как на ее ум, так и на ее зрение. Риенци имел красивую наружность, но он растолстел и подурнел от невоздержанного образа жизни, а свое расположение к насмешливости он старался прикрывать притворной степенностью и суровостью. Он носил — по меньшей мере, в тех случаях, когда появлялся перед публикой, — разноцветное бархатное или шелковое одеяние, обложенное мехом и вышитое золотом; жезл правосудия, который он держал в руке, был скипетр из отполированной стали, наверху которого находились глобус и золотой крест и внутри которого был положен небольшой обломок от подлинного Креста Господня. Когда он участвовал в публичных шествиях или в религиозных процессиях, он появлялся на городских улицах верхом на белом коне, который считался символом королевского звания; над его головой развивалось знамя республики, на котором были изображены окруженное звездами солнце и голубь с оливковой ветвью; он сыпал в народную толпу золотые и серебряные монеты; его особу окружали пятьдесят телохранителей с алебардами в руках; впереди его ехал отряд конницы, а литавры и трубы этих всадников были сделаны из цельного серебра.