Читать ««Если», 2008 № 11» онлайн - страница 183

Но вот рынок нажал. Условия стали еще хуже. «Седьмая волна» вкатилась в жизнь под грозные слова рынка: «Хватит компромиссов! Либо бестселлер, либо художественно полноценный текст. Выбирайте!»

Подобные условия и способствовали появлению на свет «Седьмой волны», разделенной на две неравных части почти непреодолимой пропастью. Первая работает на тираж, вторая — на литературу.

Пришельцы с того берега

Что представляет собой эта самая «вторая часть»? Сейчас, после выхода двух названных сборников, именно она стала «витриной» «Седьмой волны».

Если называть наиболее ярких ее представителей, то это, в первую очередь, Олег Овчинников, Иван Наумов, Карина Шаинян, Дмитрий Колодан, Шимун Врочек, Инна Живетьева, Александр Силаев, может быть, Макс Дубровин и Артем Морозов.

У текстов большинства авторов этого поколения есть общие художественные особенности. Судя по этим особенностям, «Седьмая волна» собрала под своими знаменами молодых сентиментальных интеллектуалов-эгоцентриков, погруженных в культуру мегаполисов.

Расшифровывать краткое определение придется долго: тут простого мало.

Молодые — значит от 22 до 35 лет. Некоторые старше, как например, Иван Наумов: ему уже 37. Но абсолютное большинство попадает именно в этот возрастной промежуток.

Слово «сентиментальность» в разное время и в разном ключе прилагали к «Седьмой волне». Олег Дивов ругал за это молодых фантастов последними словами. Аркадий Рух высказывался в том духе, что быть сентиментальным — это большая творческая смелость. Метко заметил в рецензии на «Цветной день» критик Николай Калиниченко: «…необходимо отметить… обращенность к внутреннему миру своих героев, эмоциям и переживаниям. Возвращение сентиментальности в фантастические произведения — характерная черта поколения. И очевидная заслуга. Но есть и оборотная сторона медали. В ряде рассказов проецирование собственных эмоций напрочь вытесняет сюжетную и идейную составляющие». Иными словами: о сентиментальности «Седьмой волны» пишут все. С этим никто не спорит, это стало общим местом. Кто-то приходит в восторг, кто-то оплакивает гибнущую фантастику, но никто не оспаривает тезиса: эти авторы в большинстве своем весьма сентиментальны.

Так оно и есть. И нет тут ни заслуги, ни творческой смелости, а есть тяжелая болезнь, коей оказались заражены десятки неглупых писателей. Слишком часто в текстах фантастов, относящихся к «Седьмой волне», авторизированные персонажи выплескивают на страницы бесформенные груды мелких и мельчайших переживаний, слишком часто эмоции гремят беспорядочным грязевым потоком, сметая на своем пути сюжет, идею, композицию, слишком часто в один ряд ставятся чувства, возникающие в переломные моменты жизни персонажа и ничтожные движения души… Да, на страницы фантастики пришли эмоциональные выплески гипертрофированных объемов, но почему столь многие писатели «Седьмой волны» видят в хаотичном самовыражении какую-то ценность? Не потому ли, что оно имеет для них психотерапевтический эффект?