Читать «ГРОМОВЫЙ ГУЛ. ПОИСКИ БОГОВ» онлайн - страница 230

Озермес спрыгнул на землю и перемахнул через плетень. — Ты что так раскраснелся? — спросил отец — Уж не поссорился ли снова с Безусым? — Нет, просто немножко поспорили, — промямлил Озермес. — Прислушивайся к нему, — посоветовал отец, — он человек мудрый и любит тебя, как дядя. — Да, знаю — Вот и хорошо... Я собираюсь в дорогу, меня позвали на празднество братания двух аулов, если хочешь, пойдем вместе. — Большей радости, чем сопровождать отца, у Озермеса не бывало. Не только потому, что дома тот был строг к нему, а в пути относился как к младшему товарищу, но и по той причине, что степенный, сдержанный отец на празднествах преображался, задумчивый взгляд его загорался, голос крепчал, он не ходил, словно летал над землей, люди с жадностью впитывали его слова и песни, и частичка этого всеобщего почитания иногда перепадала и на долю Озермеса. — Клянусь Закуатхой, я пойду с тобой! — вскричал он. Каштановые глаза отца заулыбались. — Собирайся, — сказал он. Они поели и двинулись в путь, когда солнце стало подниматься над макушками тополей.

Дорожная пыль еще не побелила им колен, когда они подошли к аулу Натухай. Здесь пришлось задержаться — в ауле справляли праздник жатвы проса. Отец предупредил вышедших к ним навстречу людей, что сможет пробыть у них только до полудня. Таких праздников помощи соседу в уборке урожая Озермес навидался с той поры, как научился ходить, множество, и в этот день все текло по обычному руслу. Жнецы, собравшиеся помочь соседу, вовсю орудовали серпами. В центре просяного поля висело знамя, укрепленное на высоком, в два человеческих роста, столбе. У основания столба лежали кожаные сумки, в которых были заготовленные с вечера мелкие подарки для отличившихся — кисеты, платки и, быть может, медные монеты. Тут же стояли корзины для ловли куропаток и перепелок — подарки от стариков, руководивших двумя отрядами жнецов. Несколько серых перепелок, привязанных за ножку, негромко покрикивали: — Ax-ax, ax-ax! — Главный подарок — перевязанный цветной ленточкой серп — должен будет вечером вручить победителю жнецу сам хозяин поля.

На опушке леса под священным дубом свежевали подвешенную к нижним ветвям баранью гущу и разжигали костры. Старики руководители играли на камылях и подбадривали своих джигитов. Время от времени босоногие мальчишки в широкополых отцовских шляпах на перегонки прибегали от родника и, подняв кувшины, кричали: — Кому воды? Холодная вода! — Жнецы, притворяясь, что не расслышали, выпрямлялись, разгибали спины, смахивали горстью пот с побагровевших лиц и спрашивали: — Буза? Ах, вода а... Воду несите женщинам! — Отец подал руку хозяину и старикам, поздоровался со жнецами и попросил, чтобы и ему дали серп. Довольный хозяин, высокий, с крепкими налитыми плечами, с открытым лицом, провел пальцами по округлой бороде и протянул отцу серп. — Возьми мой. — Отец, поблагодарив, отдал Озермесу свою папаху, шичепшин, обвязал голову платком, засучил рукава и, весело покосившись на хозяина, затянул шуточную песню: — Позвавший нас просо жать — слепой на один глаз. — По полю пронесся хохот, и жнецы подхватили припев: — Уой, ей-ей! Уой, ей-ей!..