Читать «Бумажный домик» онлайн - страница 128

Я искала выход. Мне было так обидно за тех, кто все же надеялся — и напрасно; им ничего особенного не хотелось, у них не было заветной мечты, просто надежда на что-то, и вот лента развязана, тайны больше нет, и такое чувство, будто тебя немножко в чем-то обманули…

Наша пьеска была попыткой, довольно наивной, сделать подарок, который не вызовет разочарования, потому что немедленно исчезнет. Сюжет, конечно, религиозный. Сначала мы рассчитывали, что роль младенца Христа исполнит Полина, только что появившаяся на свет. Но она оказалась такой строптивой и так отчаянно вопила, что нам пришлось довольствоваться поленом, завернутым в пеленки. Успех был полным: наше незамысловатое произведение заинтересовало детей значительно больше, чем все те хитроумные игрушки, которые они, как правило, уничтожают за две-три недели или используют совсем не в тех «педагогических» целях, для которых они предназначались. Первыми зрителями «мистерии», так торжественно мы окрестили нашу пьесу, были дедушки, бабушки и крестные. Себе я взяла роль ослицы.

На следующий год вопрос, что мы будем делать на сей раз, возник как нечто само собой разумеющееся. Я радовалась, что для моих детей слово «делать» вполне естественно пришло на смену слову «получать».

В тот год мы выбрали тему «Святой Бенедикт и святая Схоластика», и мне пришлось пуститься на поиски рифм к именам святых — их оказалось больше, чем я предполагала. Что ни год, мистерия удлинялась, росло число актеров, к нам примкнули четыре мои племянницы, получавшие роли евреев (в «Моисее»), матросов (в «Ионе»), арлекинов, крокодилов, тучных коров фараона… Честолюбие наше возрастало, ничто уже не казалось нам непосильным. Переход через Красное море, кит Ионы, жены и наложницы Соломона… К нам присоединялись друзья. Стало ясно, что без музыкального сопровождения больше обходиться нельзя. Дети хотели петь. Я научилась аккомпанировать им на гитаре. Венсан, у которого была волшебная шкатулка, задумал показывать фокусы. Каждый из участников высказывал свое пожелание: один хотел роль драматическую, другой — комическую, третий — что-нибудь величественное. Мистерия превращалась в некий гибрид, причудливое чудовище: я писала роль, исходя из возможностей каждого актера, вкладывая в нее его пристрастия, желания, причуды. Это была уже не просто игра для детей, а возвращение к детству, к бескорыстию — для всех, кто участвовал в пьесе.