Читать «Бумажный домик» онлайн - страница 130

Венсан. Ну и что, даже если не сумеет? Музыка есть музыка.

Я. В чем-то ты прав: музыка, как и вера, красота, любовь, существует сама по себе, но если ты веришь или любишь по-настоящему или видишь что-то по-настоящему прекрасное и при этом знаешь, что другие этого не понимают, не чувствуют, тебе при всей твоей радости будет грустно.

Альберта. А вот если ты со своей верой или со своей музыкой окажешься на необитаемом острове…

Полина (у которой до сих пор не было повода вмешаться). Да, а потом там появится негр или индеец, которого будут звать Пятницей, и его можно будет учить сольфеджио: до, ре, ми! Даже я и то смогла бы учить сольфеджио негритенка, мы бы так повеселились, а потом…

Я. Мне кажется, Альберта имеет в виду совершенно необитаемый остров. Это предположение, понимаешь?

Полина. Не люблю предположений.

Венсан (свысока, но добродушно). Потому что ты еще слишком маленькая. Альберта хочет сказать: предположим, что ты на необитаемом острове и играешь какую-нибудь красивую музыку, которую никто не услышит…

Полина. Если бы я попала на настоящий необитаемый остров, я бы ничего не стала играть, я бы плакала, пока за мной не пришли.

Альберта (раздраженно). Ну и плачь себе сколько влезет: там все равно никого нет, тебе быстро надоест ломать комедию!

Полина (разражаясь рыданиями). Нет, не надоест! Нет, не надоест!

Альберта. Надоест, надоест…

Венсан. Ох, какие дуры! Всякий раз, когда мы начинаем говорить о чем-нибудь интересном…

Я. Послушай, Полина! Ведь они просто делают предположение, понимаешь, никакого острова нет, а ты уже напридумывала бог знает что…

Полина (никак не хочет отказаться от столь эффектного отчаяния, вопит что есть силы). Не хочу ни на какой необитаемый остров без мамы!

К счастью, все это происходит во время одного из наших «поэтических вечеров», что дает мне возможность несколько успокоить страсти, занявшись раздачей печенья и шоколада.

Я. В общем, если я правильно поняла, вы хотите сказать, что прекрасное остается прекрасным, а истинное истинным, даже если, кроме вас, никто об этом не знает. Довольно того, что об этом знаете вы. В таком случае, это что-то вроде жизни в монастырской келье, где монахи довольствуются тем, что благоговеют перед Богом, но не учат других ему служить, как миссионеры, и не творят добрые дела, как сестры милосердия.

Полина. Они там, в монастырях, хотят, чтобы Бог был только у них, да?

Я. Очень хороший вопрос. Я хочу сказать, что…

Полина. Значит, я умею хорошо задавать вопросы?

Я. Умеешь, прекрасно умеешь. Я хочу сказать…

Полина. Значит, я не такая уж маленькая?

Я. Совсем не маленькая. Я…

Полина. И это тоже предположение?

Я. Может быть, и не совсем, но…

Полина (готовая зареветь). Это не предположение?

Я (поспешно). Предположение, конечно, предположение!

Полина (торжествуя). Ура! Ура! Ура!

Я. Действительно, можно предположить, что они хотят сохранить Бога только для себя, но, наверное, они хотят еще и показать, что раз они так уверены в существовании Бога, или музыки, или всего чего угодно, этого вполне достаточно, чтобы наполнить их жизнь, стать ее оправданием. Приблизительно то же самое хотела сказать Альберта со своим необитаемым островом.