Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 79
Сергей Павлович Костырко
А мужество, с которым ты взялся думать обо всем этом в романе, дорогого стоит. Как и твоя степень доверия к возможностям читательского понимания (на мой-то взгляд, вообще гипертрофированная). Вот за это и хотел вчера поблагодарить тебя по телефону. Тем более что мы даже не приятели, просто хорошие знакомые, и мне трудно представить другую ситуацию, в которой мы могли бы разговориться на эти темы – нет, не об истории с твоей женой, по большому счету мне нет дела до нее, а про устройство этого миропорядка. Вот на самом деле для чего существуют книги.
Если что резануло в моем тексте, извини. Но ты должен был приготовиться, публикуя этот текст, к самым разным восприятиям. В том числе – на глумливое чтение про то, как «все это было у Файбисовичей», и про то, как мужик сводит счеты с бывшей женой, и проч.
Вполне допускаю, что высказанное имеет отношение в большей степени ко мне, чем к тебе и твоему роману. Но это уже с твоей точки зрения. Так сказать, родительской. А текст уже существует сам по себе, без тебя. И каждый будет читать в нем про свое. Это нормально. Этот роман сейчас уже так же принадлежит мне, как и тебе.
«На первом дыхании»
Роман Гандлевского «<НРЗБ>» – одна из самых заметных январских публикаций в журналах. Скорее всего, роман этот останется и одной из центральных публикаций года. Гандлевский написал про то, что знает, – про литературу и литературную жизнь. Можно было бы сказать, что это своеобразное продолжение прозы «Трепанации черепа», но не будем торопиться.
В романе изображены типы, сюжеты и атмосфера андерграундной литературной Москвы начала семидесятых, вставленные в рамку сегодняшнего литературного быта. Пятидесятилетний литератор Лев Криворотов вспоминает себя двадцатилетнего – первую женщину, молодой азарт стихосложения, товарищей по литобъединению, свою первую любовь; знакомство с опальным поэтом Чиграшовым, ставшим кумиром Криворотова; историю с самодеятельным альманахом, стремительно изданным на Западе, и последовавшие меры властей («профилактические беседы» в КГБ, исключения из институтов, сдача в солдаты друга) и совпавшее с ними самоубийство Чиграшова – все то, что определило его последующую судьбу. Эпизоды из молодости Криворотова вплетены в повествование о нем сегодняшнем – относительно благополучном, «среднестатистическом» литераторе, терзающемся осознанием своей жизни как сокрушительного поражения.
