Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 70

...

«Про наших вохровцев говорили, что это дети и внуки тех, раскулаченных, которых пригнали сюда умирать в тридцатые годы, и теперь они нас ненавидят – как интеллигенцию, как бывшее начальство, „партейных“, что когда-то раскулачивали и ссылали их семьи. Может быть, среди них был и тот мальчик, который когда-то съел своего младшего брата. Отличались они какой-то особой жестокостью… Сама я не пострадала от их жестокости, я быстро поняла, какая здесь жизнь, и научилась, не подличая, как-то ладить со многими. А еще знаете, что помогло? Я никогда, ни одного дня не носила лагерной одежды. Мне казалось, что стоит надеть их одежду – эти ватные брюки или куртку с торчащей из дыр ватой, – и ты уже не человек, ты уже превратился в раба в глазах всех и в своих собственных глазах… Надо было сохранить свое человеческое достоинство. Я и старалась держаться так – не сдаваться, не уронить себя. И это мне помогло. Отношение ко мне было другое, даже у вохры».

Здесь очень важно и характерно для Агнессы вот это упоминание про раскулаченных – в тяжелейший для себя момент она вспомнила тех умирающих от голода крестьян в Караганде, куда она приезжала в теплом спецвагоне, набитом провизией. Она не отгораживалась своей болью от мира. О лагере она рассказывала просто, страшно и мужественно. Вот еще одно ее воспоминание: отказавшись воровать молоко у больных-дистрофиков в лагерной больнице, куда она попала как медсестра, Агнесса тут же потеряла теплое место и была отправлена в этап. Заключенных привезли в степь. Дальше шли пешком. Поднялась ветер, пошел дождь, потом – град, ветер стал ураганным, и наконец повалил снег.

...

«Пурга такая, что в трех шагах человека не видно… Все перемешалось, конвой исчез. Молодежь наша ушла вперед, старики отстали, я где-то посередине».

Люди шли и падали, замерзая. Никто их не поднимал. Лишнее усилие могло стоить жизни. Агнессе удалось дойти до пастушьей постройки, где возле костра уже грелся конвой и дошедшие.

...

«Я завернулась в шерстяной платок. Вдруг чувствую, кто-то тянет меня. Оглянулась – мужчина в мокром белье пытается залезть под мой платок. Я отпустила край, он завернулся, обняв меня, а рукой взялся за пустой мешочек моей левой груди. Мне было все равно. Так мы сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу под моим платком. Кто он, как его звали – я не знаю. Мы не говорили друг с другом, мы не могли. Мы были, как два несчастных животных… спасающиеся теплом. В полузабытьи мы провели ночь».