Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 113
Сергей Павлович Костырко
Каюсь. Я действительно никогда не мог до конца понять тонкого душевного и возвышенного устройства некоторых своих интеллигентных соотечественниц. С тупым недоумением наблюдал я, как стремительно возрастало чувство их собственного достоинства, когда, спешно выйдя замуж за подвернувшегося иностранца и слегка пожив в европах, приезжали они домой продемонстрировать свою новую, по-европейски свободолюбивую повадку восхищенным и завидующим подругам. Я до сих пор не в силах понять, какое содержание вкладывают они в понятие «свобода».
Я не мог их понять ни тогда, когда они «выбирали свободу» оттого, что у нас в стране коммунистическая диктатура, ни сейчас, когда они уезжают по причине отсутствия в стране этой коммунистической диктатуры.
Каюсь, мне не понятно, зачем брак по расчету, то есть обыкновенную куплю-продажу, припудривать гражданским пафосом. Кроме того, у меня, видимо, какой-то недостаток патриотизма – я не чувствую законной национальной гордости, читая в газетах о том, что спрос на русских женщин не только в Турции, но и в Германии, Англии, и даже во Франции по-прежнему высокий, и цены держатся очень даже приличные. Это, наверно, еще и потому, что я всегда был глух к мистической подоплеке торговли собой – я действительно не подозревал об участии в этих операциях «демона с белыми крыльями».
Теперь же, получив из рук глубоко уважаемого мною журнала «Звезда» повесть Калашниковой, я обретаю возможность осознать свои заблуждения и избавиться от агрессивного мужского шовинизма. Но, боюсь, не получится. Каюсь, закостенел.
Античная эротика и отечественная порнография
Ничего не могу поделать – сколько раз обещал себе не пользоваться на письме жаргонными словечками, но это тот случай, когда невозможно не сказать: круто!
То есть открывающий первый номер «Дружбы народов» роман Валерия Пискунова «Песни Птерота» – это круто.
Во-первых, как написано. Во-вторых – о чем.
Вот уровень письма – попробуйте медленно и сосредоточенно прочитать вот эти словосочетания:
...
«…раздеваясь перед вагиной ее фотообъектива…»
...
«…душа ее чесалась от невыразимости…»
...
«Мы раскидывали друг друга, чтобы, кусочек за кусочком, обозреть все, все необозримое. Вглядываясь в неведомое, взгляд подвыхивался и слеп».
...
«Походка ее отличалась пяточным нажимом, каблучным постуком, коленки же пружинисто вихляли».
...
«Я закрыл глаза. Она приклонила меня, и я услышал, как под нею шелестит трава… Она расправила на себе все мои живые и мертвые складки. Дыхание мое занялось и екнуло… По позвоночнику сверху вниз прошла царапина, я по-птичьи изогнул копчик и – ледащий Лебедь над атлетической Ледой – инстинктом ударил в самое незащищенное место и соскользнул в ощутимо непомерное лоно».
И так далее.
Ну а теперь о чем роман. Роман о… о… как бы помягче выразиться, ну, скажем, так: о совокуплениях детей. О поэзии и метафизике этого действа. Роман о пробуждении плоти. Как сказано в редакционном врезе: про «переживания отрока в пору зарождения чувственности». Отроку одиннадцать лет. Его подругам – от семи и выше. Ну а самая младшая совокупляющаяся пара имеет шесть и семь лет от роду:
