Читать «Непримиримые (сборник)» онлайн - страница 100

Голодные дети рвались на сытую батарею, и движение их было неудержимо. Артиллеристы, поснимав ремни, дробили толпу детей на мелкие группы и, только отшлепав поясами по детским задницам, выстраивали какое-то подобие очереди, чтоб накормить всех равномерно, а не только самых наглых. Кормили только небольшие группы, потому что в единстве своем голодные дети страшны разрушительной силой.

Раза два в неделю командир батареи капитан Витя Шуваев выдавал солдату Кольке Константинову ящик гранат и говорил кошке Маньке, регулярно появлявшейся в этот момент:

– Маня, када вы уже нажретеся?

Кошка Манька, самоуверенная и гордая, ничего не отвечала грубому Вите Шуваеву. Кошка Манька, с растрепанной серой шерстью на груди, знала: гранаты выдают – к рыбе. Она становилась на задние лапки и, нетерпеливо повернувшись на них вокруг себя, дожидалась конца инструктажа по мерам безопасности. Инструктаж по мерам безопасности при обращении с гранатами капитан Витя Шуваев проводил с солдатом Колькой Константиновым всегда одинаково. Выдав ящик гранат, он кивал на него плохо бритым подбородком и говорил:

– Сатри! А то задумаешься!..

Больше Витя Шуваев ничего не говорил. «Сатри» означало «смотри», «а то задумаешься» означало предостережение Кольке Константинову, потому что он был человек контуженый, задумчивый и через задумчивость пострадавший. Раньше Константинов служил водителем машины в автороте, и, находясь под машиной во время ремонта, он по задумчивости проглотил торчавший в зубах болт. Через это ему в медсанбате резали середину живота и доставали тот болт. Командир автороты, горячий и взбалмошный, не мог долго терпеть задумчивость Кольки Константинова и договорился с начальством перевести солдата от себя куда-нибудь подальше. Так Колька стал пулеметчиком на бронетранспортере. В первом же бою на трассе, когда сопровождали колонну с грузами, он не смог попасть пулями по афганским пацанам, ставившим мины на дороге. Бронетранспортер подорвался, и Кольку контузило. Его снова перевели в другое хозяйство, на этот раз к артиллеристам.

Батарея Шуваева была очень далеко и от автороты, и вообще от полка. Колька Константинов прибыл туда вместе со своей контузией, задумчивостью, толстым красным шрамом на животе и порчеными зубами. Его определили за повара. Два раза в неделю Колька Константинов брал гранаты и шел на речку вместе с гордой Манькой, чтобы глушить мелкую рыбу маринку.

Батарея стояла на берегу реки в том месте, где при короле находились таможня и мост. Таможни теперь не было, а мост стоял новый, построенный русскими в начале шестидесятых годов. Его и охраняла батарея Шуваева.

Таможню взорвали давно. Глинобитные ее останки долго стояли под солнцем без надобности, окон и крыши. Артиллеристы из автомобильных скатов, снарядных ящиков и камня возродили три небольших здания бывшей таможни и затянули окна целлофаном. Целлофан был не по бедности, а из-за невыносимой для тонкой натуры стекла стрельбы, когда артиллеристы начинали гонять по степи кочующую душманскую банду. От этой стрельбы в стеклах происходило дребезжание, сотрясение и полный развал…