Вчера и сегодня, прикован навек,От стойки в подвале, от гнева и рюмок,Вскипая покорной печалью Ревекк,Как песнь эмигранта взлетает из трюма.Гудя подымается трубкою ртуть —Под вечер термометр домов лихорадит,Выкачивая тепловатую мутьНочных кабаре на садовой эстраде.И вот фонарем посветив в вестибюль,Где скучно, где мрачно, где звери и птицы,Где с улиц промасленный, синий июльВойдет как монтер и в кабинку садится, —Ты всходишь, плывешь и сквозь волны временПочтительно скалишь скафандр водолазаИ, крякнув, извергнешь десяток Ион,На берег контор вознеся по заказу.И вновь, наяву или только во сне,— Не вспомнить, не вспомнить… — но сон одинаков:С земли до небес и белее, чем снег,Воздушную лестницу видит Иаков…Так к пристани ж! к небу — и благослови!И я возношусь над пространством и страстьюПоющим святым ослепленной любвиНад прошлым, над тьмою, над львиною пастью……А к утру опять сквозь туманы и плачУ рамп революций веселое соло:Над городом черной рукою палачПодымет за волосы мертвую голову…
«Воля России». 1931. № 5–6
ЗВЕЗДНАЯ СИМФОНИЯ
Крылатый лев, подняв крыло, как парус.Въезжает в мир, в зал, в зрителей, в меня.И беглый отблеск черного огняВзлетает вверх, во тьму, на третий ярус. …Я встаю, я готов помочь. Укротитель, ты сердце плавишь! Ты душу сжигаешь, как ночь, На белом рассвете клавиш. И мир воскрешая как звук, Ты ширишься траурным эхом Над мертвою бездной разлук — Небесная весть и утеха…— А в дверь колотя кулаком,Задыхаясь, шипел как пенаПришелец в плаще голубом:«Впустите! Я — тень Шопена!Скорее, симфония звездПружиною бьется в ухе!Я должен, пока еще мостНе поднят и бродят духи»… И плащ на куски изорвав. Рыдал и грозился чертом… А лакей во фраке потертом Убеждал: «Уходите, граф…»
