Читать «Поэты пражского «Скита»» онлайн - страница 104

НОЧЬ

Tristissima noctis imago…

Овидий. Последняя ночь в Риме

Бесшумным коршуном автомобиль скользнул, В безликий сумрак ночи уплывая. И эхом дальним — тяжкий гул Прогромыхавшего трамвая. За окнами глухая мгла, Как птица, крыльями махает, К преграде призрачной стекла С беззвучным криком приникает… Как боль, все сны мои остры, И сном навеки отпылали Все звездные мои костры, Как отлетают птичьи стаи. Любви иной не зацвести. Как сердце болью прорастает! И юность, крылья опустив, Снегами вешними истает… А дни, как медленные строфы, И тяжек их усталый лёт. К крестам какой меня Голгофы Судьба изменная ведет?.. Идти и падать… Полыхая, Пустынная зовет заря. К земле какой, изнемогая, Припасть, отчаяньем горя… Какие проходить дороги, Какие метить берега? И умереть на чьем пороге, Далекие забыв снега?.. О боль моя, тебя, как тяжесть, Я проношу, и ночь глуха. Янтарная заря расскажет Далеким пеньем петуха, Как утро ночи сменит стражу И мрак, устав крылом махать, В рассвете трепетном покажет, Как могут звезды потухать.

Февраль 1927

«Жду и тоскливо множу…»

Жду и тоскливо множу Жизни каждый удар. Пустую покинув ложу, На сцену несу свой дар. Занавес поднят. Время, Время игру начать. На сердце крепче кремня Воли моей печать. Я сама углем на картоне Свою начертала роль. Бутафорской принцессой в короне Жду тебя, театральный король. Но приходишь ты бледный-бледный И совсем, совсем не тот. Мечом рассечен панцирь медный, И черный искривлен рот. Взгляд задернут угрюмой тайной, Пусты тени свинцовых век. Ты пришел, не король театральный, А усталый чужой человек.

Борис СЕМЕНОВ

ПСАЛОМ

Росами студеными обрызнут. Лунными полотнами нехолен, Стал я, Господи, на перепутьях жизни, Чтоб творить Твою святую волю. Ласковело тело молодое Гибче хмелю, ярче винограду; Исплели лазоревые зной На высотах солнечные грады, А в долине мир лежал невзорот… Ты ль дороги застил предо мною, Господи, метнул на горы горы, Грозами взошел над головою? Тяжело вздымать Господни нови. Пламенеть в извивах ярых молний, Заболочены уже низины кровью, И нельзя дышать на всхолмьях. Господи, все дни мои распяты — Не уйду с Твоих великих пашен. Но в дымах последнего заката Дай узреть подножья новых башен.

«Своими путями». 1925. № 8–9