Читать «Тайга мятежников любит» онлайн - страница 79

Прав был потенциальный покойник. Позицию для засады лучше не придумаешь. Но куда калеке провернуть все правильно?..

Войди противник в просвет между лесом и скалами, он не стал бы пороть горячку, впустил бы всех и измолотил в мелкую капусту. Спаслись бы единицы. Но стук копыт не предвещал добра – маленький отряд, по количеству стыренных лошадей. Передовой дозор, призванный посеять панику. Лес наполнился лязгом, ржанием. Пятеро всадников, пригнувшись к лукам седел, гуськом скакали по узкой тропе. Молодые казачата с наглыми рожами, по воле случая оказавшиеся в пехоте и не упустившие возможности проявить кавалерийскую прыть. Он подпустил их метров на сорок, надавил гашетку. Шквал свинца смел людей с седел! Первые двое кувыркнулись через гривы. Гнедая рухнула поперек дороги, об нее споткнулась третья, всадник с воплем совершил кульбит, переломав конечности и обретя большую дырку в голове. Четвертый затормозил, взвил коня на дыбы… и выпал из седла. Последний выдернул из стремян обе ноги, как-то по-цирковому, теряя фуражку, вывалился на землю, покатился под защиту камней.

– Черт! – ругнулся Петруха, передергивая затвор карабина. – Промазал…

– Бывает, – ухмыльнулся ошалевший от тряски Субботин. – Без промаха, Петруха, только радикулит стреляет… Ну и рожа у тебя, боец, ты чего такой чумазый? Трубочистом работаешь?

Он нервно засмеялся. Петруха утерся грязным рукавом, растянул физиономию до ушей. Живой беляк меж тем выкатился из-за камня, полагая перескочить за соседний и удрать. Хлопнул выстрел из «нагана». Несчастный схватился за плечо, но поднялся, сделал шаг и снова упал – фонтанчик брызнул из спины.

Субботин скосил глаза. Гордо улыбаясь (мол, даже плохое надо делать хорошо), Хламов выколупывал из барабанных гнезд стреляные гильзы.

– Тикать надо, – как-то неуверенно сообщил Петруха. – Или не будем?

– Посидим еще.

Обоз ушел версты на четыре, что, с одной стороны, и неплохо, а с другой… Через час стемнеет окончательно, обеим партиям придется тормозить, да и люди измотаны, а Субботину с Петрухой еще своих догонять. Вопрос с Хламовым, кажется, решен…

– Не рискуй, Яков Михайлович… – Хламов передвинул больную ногу, улегся на живот. – Скоро беляки всей массой попрут – хрен тогда уйдете. Обложат скалы, переделают, как цыплят.

– Тебе-то какая забота? – зло откликнулся Субботин. – Знай лежи, а мы уж о себе позаботимся. И о тебе попробуем.

– Не надо обо мне заботиться, – вспыхнул Хламов. – Сам понимаю, где хана, а где солнышко. Уйду в тайгу – все равно подохну. А тебе еще груз для Питера в укромное место сховать надо…

Петруха многозначительно засопел, намекая, что в словах товарища сокрыта истина. Субботин предпочел помалкивать. Не любил он оставлять товарищей в беде. Много гадостей в жизни совершил – и с дурными компаниями якшался, и купцов на байкальских трактах грабил (когда надоедали идейные споры и хотелось кровь погонять, а заодно партийную кассу пополнить), и стрелял идейных врагов – в массовых количествах, вместе с женами, детьми и дальней родней. Но это идейных. Имел он свой кодекс и не любил его нарушать.