Читать «Тайга мятежников любит» онлайн - страница 77

– Нормальная практика, – ухмыльнулся Ройд. – Загребать жар чужими руками. Вы где-то правы, Александр Витальевич. Плохо другое – что эта идея посетила вас так поздно. Не возражаете против графинчика водочки, а то официант уже замаялся торчать по стойке смирно? И обсудим некоторые технические вопросы…

5 июня, 1918 год

Засаду делали грамотно: с одной стороны щетинился ельник, с другой – скалы – с юга обрывались почти отвесно, на севере имели ступенчатую конфигурацию, позволяющую без сложностей покидать укрытие. Впрочем, Хламову это не грозило: со сломанной ногой он с трудом вскарабкался на гребень, а слезть самостоятельно уже бы не смог – лежал, отставив травмированную конечность, хрипло дышал. Сумерки ложились на тайгу – холодные, серые. Субботин подтянулся, влез на ровную площадку, опоясанную зубчатым бруствером, принял у Петрухи пулемет в ободранном кожухе. Станок с бронещитком сняли, а все равно тяжело. Уперся коленями, водрузил «максимку» меж надломанных глыб – на размытую дождями полосу между ельником и скалами, на которой отпечатались колеса обоза. Принял у Петрухи матерчатую ленту с патронами, начал вставлять в гнездо. Чувствовал Субботин, что погоня уже не за горами…

– Эх… – бухтел блестящий от пота Петруха, влезая вслед за Субботиным. – Заберемся втихомолочку, как мышь на полочку… А славное местечко, Яков Михайлович. Как вы думаете, долго нам тут жить?

Субботин пожал плечами, приложил палец к губам. Петруха понятливо кивнул, уполз за соседний камень, волоча карабины – свой и командирский. Разложился там со всеми удобствами. Метрах в трех левее мостился калечный Хламов. Угрюмый сорокалетний молчун – упертый большевик, презирающий буржуев и разных соглашателей вроде меньшевиков и эсеров – идейный на сто рядов… и так некстати сломавший голень. Понимал, что, в отличие от Петрухи с Субботиным, шансов выбраться у него немного, и относился к этому философски. Положил перед собой гранату, извлек «маузер», две запасные обоймы, из-за пазухи выудил «наган», горстку патронов. Разложил хозяйство, вынул тряпочный кисет, стал сворачивать цигарку из огрызка папиросной бумаги.

Поблизости, похоже, находилось болото. Кваканье лягушек перемежалось странными звуками: заупокойными, воющими. Жутковато делалось от этих звуков.

– Водяной выпью кричит… – хрипло убеждал Петруха. – С лешим перекликается… Смотрите, Яков Михайлович, – вздрогнул боец, – что-то полосатое пробежало…

– Зебра, что ли? – очнулся Субботин.

– Это в Африке зебра, – хмыкнул Хламов, старательно слюнявя цигарку. – А у нас бурундук… Тихо, товарищи… – он внезапно сделался серым. – Будь я проклят – копыта стучат!

Субботин затаил дыхание. А ведь точно! Не эскадрон, конечно… Откуда у беляков конница в тайге? Раздобудь они запряженных лошадей, давно бы уже догнали и в капусту порубили. И тут он понял. Словно ведро с кипятком на голову вылили!

– К бою! – он вцепился в обе рукоятки, большой палец на гашетку, ствол поворотил в узкую расщелину между хвойником и камнями. Забились в голове изящные строчки Саши Черного: «Проклятые вопросы, как дым от папиросы, рассеялись во мгле…»