Читать «Stalingrad, станция метро» онлайн - страница 70

Материалистка Елизавета не так часто задумывается, что ждет ее и всех остальных там, за прерванной линией жизни. В основном ей мерещатся подсмотренные по ящику средиземноморские пейзажи, где много солнца, моря и все пьют коктейли с толченым льдом и мятой и катаются на досках под парусом (кажется, они называются серфами). И еще — на катамаранах и водных велосипедах. Елизавета отдыхала на море лишь однажды, в глубоком детстве. Тогда они с Карлушей ездили на Украину, на полузаброшенную турбазу под городом Очаков. Единственное, что сохранилось в памяти от той поездки — не очень чистое море, не очень чистый песок, деревянные домики без всяких удобств и, затесавшийся среди них, огромный туалет на девять дырок. Заходить туда можно было только в противогазе и болотных сапогах. Но ни того, ни другого Елизавете не выдали, а еще ее укусила собака, несшая вахту при тамошней лодочной станции. А еще она подхватила лишай и долго мучилась поносом. Но на Средиземноморье (равно как и в раю) дела вряд ли обстоят так плачевно. Там все по-другому: прибрано, светло и исполнено радости. Единственное, что может основательно подпортить благолепную картину — выход на пляж Елизаветы Гейнзе. В сплошном купальнике (о раздельном при ее фигуре приходится только мечтать!), в парэо, обвязанном вокруг талии (жалкие ухищрения для маскировки нижней части туловища), в рубашке, наброшенной на плечи (жалкие ухищрения для маскировки верхней части туловища). Но выход на пляж — еще туда-сюда, главные мучения наступят позже, когда Елизавета решится окунуться в море. Для этого ей придется сбросить с себя рубашку и парэо и остаться в одном купальнике. И пройти несколько десятков шагов до полосы прибоя: почти что голой, отданной на растерзание насмешливым взглядам. Ничего райского в этом нет, сплошные адовы муки! Следовательно… то, что для других является круглосуточным и круглогодичным раем, — для нее самый настоящий ад.

Зато в кромешной темени, где все предметы и люди сливаются друг с другом и имеют зыбкие, почти неуловимые очертания; где не нужно обнажаться, а, напротив, одеться поосновательнее, — там и будет Елизаветин рай.

Похоже, в сходном состоянии пребывает и Илья. Его выход на пляж произведет такой же тихий фурор, что и выход Елизаветы. После чего берег, где он решил отдохнуть, можно смело переименовывать в Берег Скелетов.

Им будет комфортно в одном и том же месте, как его не назови, Елизавета чувствует странную, почти иррациональную симпатию к жертве СПИДа. Раскаленный штырь никуда не делся, он по-прежнему орудует в ребрах, убить не убьет, но покалечить может.

Наталья между тем открыла холодильник и внимательно изучает его содержимое.

— Вот зараза! Не жрет ни черта!.. Глядишь, и вправду скопытится.

Она снова лезет в свою сумку, достает полиэтиленовый мешок и принимается сбрасывать в него какие-то коробочки, банки, пакеты с молоком и кефиром — очевидно, с вышедшим сроком годности. Их место занимают другие коробочки, банки и пакеты, извлеченные из сумки.