Читать «Архитектор и монах.» онлайн - страница 79

Я слегка понизил голос, потому что в кафе никого, кроме нас, не было, а официант все время ходил из угла в угол – то стол протрет, то скатерть встряхнет и заново расстелет.

– Что ж ты тогда в таком восторге от Тельмана? – спросил Джузеппе.

– Я? В восторге? – удивился я.

Хотя да, он прав, я как-то слишком увлекся. Должно быть, любая власть обаятельна, даже когда ее ненавидишь; наверное, когда ненавидишь, она еще обаятельнее.

– Считай, что я рассказываю исторический анекдот, – сказал я. – Но самый главный анекдот начался потом. Рузвельт, видишь ли, очень прислушивался к мнению американского конгресса; демократия, страшное дело. Американский конгресс, как ты помнишь, не признавал аннексии Польши, Литвы, Латвии и Эстонии. То есть не признавал Пражских соглашений, по которым эти страны отходили к России. Или, как тогда выражались, были возвращены России. Было принято говорить так. Разве не помнишь?

– Не помню, – сказал Джузеппе.

– Но это действительно так! – сказал я.

– Верю, верю, – сказал он.

– Послушай, – и я в первый, наверное, раз за весь разговор – а может, вообще в первый раз за все время – положил ладонь на его руку и погладил его пальцы. – Послушай, Джузеппе, я вижу, что тебе это неприятно слушать. Хватит, а? Ну, что за разговор двух ветеранов, честное слово, как в политической передаче по радио для юных историков войны…

– Говори, – сказал он. – Говори, пожалуйста. Тем более что я на самом деле ничего этого не знаю. Почти ничего. Все это летело мимо меня. Почти не задевая. Я молился Богу, выслушивал исповедующихся и немного занимался монастырскими и епархиальными делами… Рассказывай, мне интересно.

– Хорошо, – сказал я, не убирая руку. – Итак. Конечно, Тельман заявил, что договор с Россией будет соблюдаться. Но! Американцы, я же говорю. Рузвельт все время зудел о независимости Польши и малых балтийских стран. Которые уже два года как отданы России. Понятно?

– Не очень, – сказал Джузеппе.

– А вот то-то и оно, – сказал я. – Допустим, Набоков в самом деле готовился к войне. Но Тельман его спровоцировал, я это готов признать.

– Зачем? – спросил он.

– Зачем спровоцировал? Трудно сказать.

– Да нет, – сказал он. – Зачем ты готов это признать? Ты, наверное, хотел мне приятное сделать?

– Нет, – сказал я. – Я просто считаю так. Да, войну начали русские, это факт. Но спровоцировали ее немцы. А может быть, русские на самом деле не собирались воевать. Скорее всего, они просто давили. Пугали. Ведь отдали же им Польшу и балтийские страны? Может, они хотели еще надавить, еще припугнуть, и получить Болгарию. Ну, и старую русскую мечту исполнить, сон Милюкова. Проливы, проливы! Хотя бы северный берег Босфора! Святую Софию!.. Вот так примерно мне кажется. А Тельман в ответ на это стал собирать военный союз. А тут американцы с Прибалтикой…

Он закашлялся.

– А ты как считаешь? – спросил я.

– Мне все равно, – сказал он.

– Ну, извини, – сказал я и перестал поглаживать его узловатые старческие пальцы. Потом отодвинул руку на полсантиметра.