Читать «Заратустра» онлайн - страница 3

Жители молились, ожидая чего-то небывалого, доселе невиданного.

Но не до высочайших знамений было роженице по имени Дукдауб. Целых трое суток металась она на своем ложе в мучительных схватках. Семь умелых повитух суетились возле нее, а все же исход борьбы за жизнь матери и младенца был не ясен.

В тревоге не смыкал глаз супруг Дукдауб, праведный Порушаспа из рода Спитамы. Он ожидал не первенца: у него уже было двое сыновей. Но лишь в этот, третий раз беременность у его любимой жены протекала столь тяжело, а роды были такими трудными.

Нося под сердцем свое третье дитя, Дукдауб постоянно испытывала нестерпимые боли, так что однажды надумала даже обратиться за помощью к колдуну, чтобы тот приготовил для нее лекарство.

Но уже по дороге к жилищу карапана (так арийцы называли колдунов) внутренний голос — или Голос свыше? — вовремя остановил ее: «Опомнись, женщина!»

И Дукдауб решила отказаться от опасного колдовского зелья. Вместо этого она совершила очистительный обряд, помолилась и, омыв руки, нашла в себе силы, чтобы подбросить чистых высушенных поленьев в пламя священного огня, пылавшего на алтаре.

Неустанно молился и Порушаспа, чтобы Атар, божественный огонь, отвел беду от их семейства и защитил роженицу от сил тьмы. Однако недостаточно того, чтобы выжила сама Дукдауб, его любимая.

Ужасна участь женщины, которой выпало несчастье родить мертвого ребенка: по обычаю, она считается нечистой, оскверненной. Ведь это означает, что огонь, дарующий жизнь, покинул ее, лишил своего покровительства и из ее лона явилась в мир сама Смерть.

Несчастную обрекут на долгое, тоскливое одиночество. Ее запрут в тесном помещении, напоминающем могилу, пол которого будет покрыт золой, мусором или навозом, чтобы даже ни единым прикосновением своих ступней «преступница» не осквернила священной стихии — животворящей земли. Ни один человек не будет допущен к ней, пока «скверна смерти» не покинет ее тело и не вернется к ней состояние чистоты…

Но вот сверкнула в последний раз золотыми лучами Тиштрия и побледнела, растаяла в небе Маха — Луна, чтобы уступить место дневному светилу Хвархшайте — Солнцу. Наступил рассвет.

Из дома наконец-то раздались радостные восклицания повитух:

— Мальчик! Хвала светлым ахурам, ребенок жив! Дукдауб благополучно разрешилась от бремени!

Свершилось! Счастливый отец поспешил к изголовью жены, ожидая услышать первый крик сына. Но так и не услышал.

Потому что младенец, вместо того чтобы заплакать… засмеялся! Для всех это было неожиданностью, граничившей с чудом. Порушаспе показалось — или так произошло на самом деле? — что само тельце его малыша источает сияние.

Однако настоящее чудо случилось мгновением позже. Ребенок, которому едва успели обрезать пуповину, заговорил, причем заговорил стихами!

Для нас, в переводе с древнего авестийского языка, они могли бы звучать приблизительно так:

Как наилучший Господь,

Как наилучший Глава,

Давший по Истине дело

Мазде благое и власть,

Убогих поставив пасти…