Читать «Волгины» онлайн - страница 109

— Ох, мати божья! Не можу больше, ой, не можу, — громко вздохнула она и села тут же, у дороги. — Долго ли мы еще идти будем? Я уже и ноги себе сбила.

Молодайка в переднике опустилась рядом со своей спутницей, осторожно приоткрыла верхнюю часть свертка, дохнула туда широко открытым ртом.

— Тетка Марина, дытына наша морщится, ей-богу, исты хоче. Ох, боже ж мий! Що я буду с нею робыть?

— Да де ж ты его взяла, Парася, я так и не зрозумию? — спросила пожилая женщина, обвязывая тряпкой ногу.

— А я ж кажу вам — не знаю. Когда вин начав бомбить, мы ж легли з вами в тот ривчак. Коли дывлюсь — подо мной дытына. Я и сама не помню, як я его схватила. Потом спрашивала, чья дытына, никто не знает. Да и мы ж побиглы с вами со станции.

— Мати пресвятая, — перекрестилась Марина. — Оце, мабуть, страшный суд и есть. Надо вернуться в город да поспытать, може, маты найдется. Куда ж ты с ним пойдешь?

— Не пойду я в город, — ответила Парася и с выражением ужаса на миловидном лице оглянулась в сторону Барановичей.

Там все еще висело красное пухлое облако.

По дороге шли люди, скрипели возы.

Женщины посидели, отдохнули и снова двинулись в путь.

Из-за леса поднималось ясное, как всегда, солнце. Роса на колосьях высохла, голубоватым дымком курились в балочках испарения.

— Парася! — после долгого молчания снова заговорила Марина. — Так як же ты с дытыной будешь? Оно же не наше.

— А я знаю? — тихо ответила Парася. — Не могу же я его на дороге кинуть.

И опять женщины долгое время шли молча. Потом Марина сказала:

— Правда, Парася, жалко дытыну. Ну, неси, може, наша будэ. Нехай растет на счастье…

Ребенок слабо пискнул.

— Ой, тетка, вин плаче. Кажу — исты хоче, — остановилась Парася.

Марина порылась в котомке, отщипнула от житного хлеба кусок мякиша, пожевала, оторвала от серой тряпицы лоскут, завернула в него тщательно разжеванную темную кашицу и, ловко обвязав маленький узелок, подала Парасе.

— Дай ему.

Парася отсосала узелочек, сунула в разинутый, как у голодного птенца, ротик. Ребенок замолчал, зачмокал губами. Парася осторожно дохнула ему в лицо, точно хотела согреть его своим дыханием, светло улыбнулась.

— Ах ты, голопузик чернобровый! Як тебя зовут, а? Кто твоя маты? Ну-ка, скажи, где твоя маты? — спрашивала она. — Тетка Марина, а правда, як его зовут? Мы и не знаем.

— Як зовут, скажет только ридна маты… А не буде ридной, найдем свою. Жинок на сели у нас богато.

Парася пристально взглянула на свою суровую тетку, хотела что-то сказать, но только улыбнулась…

Иван Егорович Самсонов потерял в тот вечер свою палку и фуражку. Случайно он оказался в глубокой канаве и там, стиснутый со всех сторон дрожащими телами, пролежал до конца бомбежки. Выйдя из этого убежища, он стал разыскивать свою команду и спутниц. Упрямо и неторопливо бродил он по платформе между пылающими вагонами и окликал мостостроителей по именам и фамилиям.

На станции он нашел только троих, остальные разбежались или погибли… Утром он встретил еще двух людей из бригады Шматкова, а двое так и пропали без вести.