Читать «Жена Петра Великого. Наша первая Императрица» онлайн - страница 213

Он молча прицепил шпагу, забрал шляпу и вышел, не прощаясь.

— Как Вашему Величеству будет угодно! — Екатерина подчеркнуто церемониально поклонилась ему вслед. За годы, проведенные со вспыльчивым и гневливым Петром, этот «официальный штиль» стал для нее излюбленной формой выражения своей обиды на скорого на оскорбления царя. Когда милый друг Петер, Петруша, замечал, что верная Катя начинает упрямо величать его «Вашим Величеством» и «великим государем», неукоснительно соблюдать все ритуалы придворного этикета и смотреть на него отчужденными «глазами подданной», он чувствовал, что перегнул палку. Рано или поздно властелин необъятной страны шел на попятный перед простой женщиной, бывшей пленницей своих войск. Он просил прощения, дарил щедрые подарки, заискивающе заглядывал ей в глаза, заговаривал ласковыми словами и шутливыми прибаутками — и, наконец, получал прощение с жарким поцелуем. Так ливонская Эсфирь смиряла своего русского Артаксеркса.

Ввечеру, когда сани и возки высоких гостей уже стояли во дворе, за Екатериной зашла царевна Наталья Алексеевна. Екатерина сидела, облаченная трудами прилежных служанок в самое роскошное из своих платьев, сшитое из затканной серебром пурпурной парчи, тяжелое от необъятного кринолина из китового уса и, что не менее важно, позволявшее жадным взглядам кавалеров свободно скользить по обнаженным до самой запретной границы прелестям. Впрочем, там, наравне с ее природной красотой, блистало роскошное бриллиантовое ожерелье, полученное из царских рук. Сверкающая алмазная диадема украшала пышную прическу Екатерины, искристо переливаясь в ее темных волосах.

— Ну, Катя, ты словно императрица византийская! — всплеснула руками Наталья Алексеевна.

— Я стараюсь радовать взгляд Его Величества, вашего царственного брата! — с деланой скромностью ответила Екатерина и, не удержавшись, прибавила: — Дабы заметил он, что я подле его особы не простая служанка и лекарка, а достойная величия его вернейшая подруга и помощница!

— Я гляжу, кошка между вами пробежала! — проницательно заметила Наталья Алексеевна. — Но ты не кручинься, Катя! От этакого сияния Петруша мигом все ссоры позабудет! Милые бранятся — только тешатся, так у нас простой люд говорит!

Царевна тепло улыбнулась Екатерине и протянула ей исхудавшую от болезней желтоватую руку:

— Идем к гостям, Катюша! Позволь, за тебя подержусь, неможется мне нынче… Петруша нам велел кумпанство развлекать, покуда он в библиотеке с датским посланником Юлем конфиденцию имеет. Он после выйдет…

В главной зале, негромко переговариваясь на резком немецком языке, кучкой стояли несколько важных иноземцев с высокомерными мясистыми лицами, в богато украшенных камзолах военного покроя и пышных париках. Заметив входящих дам, они дружно, точно по команде, обернулись к ним и церемониально поклонились. Екатерина, Наталья Алексеевна и ее неизменная спутница Варвара Арсеньева ответили политичным реверансом. Любопытный взгляд Екатерины, скользнув вдоль стен, тотчас упал на стоявшую поодаль группу людей в зеленых кафтанах и трехцветных шарфах российских офицеров, среди которых она увидела несколько хорошо знакомых лиц из далекого прошлого. Фельдмаршал Борис Петрович Шереметев, которого Екатерине со времен вынужденного отъезда из его дома доводилось едва однажды или дважды видеть мельком в свите царя Петра, за прошедшие годы еще более обрюзг лицом и ссутулился, не расставался со своей отполированной от долгого употребления палкой. Подле него переминался с ноги на ногу его сын Михайло Борисович, который явно чувствовал неловкость от встречи с высокой особой, в жизни которой он сыграл столь неприглядную роль. Рядом с ним стоял и широко улыбающийся поляк на русской службе Ян Вадбольский, с которым Екатерина, в ту пору еще не испытавшая всех выпавших на ее долю бед и потерь, переговаривалась со стены о сдаче Мариенбурга.