Читать ««Святой Мануэль Добрый, мученик» и еще три истории» онлайн - страница 63

– Пожалуйста, дон Иларион, любой совет.

– Дабы избавиться от рассеянности, сеньор Альфонсо, вам следует… жениться. Женитесь, сеньор Альфонсо, женитесь. Для нашего банка женатые сотрудники самые выгодные.

– Да что вы, дон Иларион! Мне – жениться? Мне, Эметерио Альфонсо? И на ком?

– Поразмыслите над этим хорошенько, вместо того чтобы отвлекаться от работы по пустякам, и женитесь, сеньор Альфонсо, женитесь!

Для Эметерио началась невыносимая жизнь, жизнь, наполненная сознанием глубочайшего душевного одиночества. Он перестал посещать традиционные сборища и мыкался по отдаленным кафе в предместьях, где он никого не знал и его никто не знал. Печально глядел он, как толпы ремесленников и мелких буржуа – среди которых могли встретиться и преподаватели психологии – стекались в кафе со своими семьями, женами и детьми, выпить чашку кофе с гренками и послушать пианиста, исполняющего мелодии модных песенок. И всякий раз, когда на глаза ему попадалась мать, вытиравшая нос одному из своих малышей, он невольно вспоминал материнские – да, именно материнские, иначе не назовешь – заботы, которыми его окружала Росита в доме доньи Томасы. И он переносился мысленно в далекий и ничем не примечательный провинциальный городок, где Росита, его Росита, рассеивала рассеянность Мартинеса, дабы тот мог обучать психологии, логике и этике чужих детей. И когда на пути домой – нет, не домой, на постоялый двор, в меблирашки! – в каком-нибудь глухом переулке девица в низко опущенной на лицо мантилье обращалась к нему: «Послушай, миленок! Давай познакомимся, богатенький!» – он, спасаясь бегством, рассуждал сам с собой: «А для кого я миленок? Для чего я богатенький? Уж не прав ли дон Иларион – для чего мне богатеть? Какой интерес мне в моих сбережениях, если нет женщины в интересном положении, которой я был бы обязан помогать? Куда мне девать эти сбережения? Покупать государственные бумаги? Но что мне до государства, оно мне не интересно, его положение меня не интересует… Господи Боже!.. Зачем я убежал?… Почему не позволил себя увлечь? Почему не бросился очертя голову в ее объятия?»

Нет, это была не жизнь. Эметерио бродил по улицам, купался в людском море, пытаясь представить себе, о чем думают эти толпами идущие ему навстречу люди, и раздевал взглядом не только их тела, но и души. «Если бы я, как Мартинес, знал психологию, – говорил он себе, – как Мартинес, которого я поженил на Росите, ибо не может быть сомнения в том, что это я, я их поженил… Но, в конце концов, пусть живут в счастии и добром здравии, все остальное неважно. Вспоминают ли они обо мне? И в какие минуты?»

Поначалу он наблюдал за девицами с хорошенькими ножками, затем начал присматриваться и к тем, кто шел следом за этими ножками, потом занялся подслушиванием шуточек, которые отпускали молодые люди, и девичьих ответов и наконец увлекся преследованием парочек. Как его радовали дружные пары! «Смотри-ка, – огорчался он, – эту девушку уже оставил ее жених или кем он ей там приходился… Гуляет себе в одиночестве, ничего, пусть не унывает, скоро другой объявится… А те две парочки, по-моему, поменялись между собой. Это что еще за новая комбинация?… Сколько сочетаний по два можно составить из четырех единиц?… Я начинаю забывать математику…»