Читать «Альбина и мужчины-псы» онлайн - страница 6

считали выручку, прятали ее за попугаем.

Дни скользили отныне мягко, точно шелк. Мужчины воистину обожествляли Альбину. Ни один из них, сколько бы ни выпил, не позволял себе оскорбить живую Мадонну. Каракатица, осознав всю глубину их экстаза - где вульгарное желание претворялось в подобие мистического поклонения - стала прислуживать в священнической рясе. Работа начиналась в восемь вечера, а заканчивалась в шесть утра. Женщины вставали поздно и шли на пляж; Альбина часами собирала агаты. Иногда в поисках красных камешков они забредали далеко между пустынных скал. Каракатица безмерно радовалась: ее, совершенно нечувствительную к природе, занимала лишь собственная смерть, а незамутненный взгляд Альбины, для которой все было чудом, открывал ей мир. Благодаря этому невинному обожанию, этому переживанию каждой секунды как высшего счастья, Каракатица впервые пригляделась к благожелательному свету звезд, оценила траурную красоту жаб, прислушалась к песне тунца, объясняющегося в любви к океану, поняла, что тени мух - это буквы священного алфавита, узнала, что от каждого камня исходит свой особый запах. Дело в том, что по-детски непосредственная Альбина видела мир навыворот, будто ее подвесили за ноги. Слушая птичье чириканье, она рассуждала:

- В порядке важности сначала идет щебет, затем уже птица. На самом деле щебет был создан, чтобы существовала птица. Не наоборот.

Каракатица взволнованно отвечала:

- Я подарю тебе тетрадку, записывай туда все свои мысли, - и палочкой на песке учила ее письму. Альбина же взамен научила Каракатицу целоваться.

- Представь, что я мужчина (хриплым голосом).

- Не могу, в тебе от мужчины меньше, чем в любой другой женщине!

- Давай же, сделай усилие! Представь, что я страшно сильная и могу держать на руках всю землю. Отвлекись от всего, смотри, ты перестала давать, а только берешь, берешь, берешь. Представь, что твои губы - смерть, а мои - жизнь, и хватай, хватай!

Когда Альбина целовала ее, Каракатица скрючивалась обычным образом, превращаясь в упругий шар, и покрывалась гусиной кожей. Она сжималась еще больше - до хруста костей - в объятиях Альбины, чтобы потом внезапно обмочиться. Ата, перед тем как начать поцелуи, рисовала себе грязью усы и бороду. Каракатица размягчалась, чувствуя себя пробкой, что несется по бескрайнему океану. Когда же подруга размыкала объятия, она растягивалась на сухом песке, глядя в безоблачное небо, и от нее как бы оставалась одна голова. Это было просто нелепо - и Каракатица вновь скорчивалась, оцепенев, пускалась в путь между скал, обнимала встреченные по дороге кактусы, зная, что колючки не причинят ей вреда.

Счастливые дни закончились с появлением Бочконогого, городского инспектора по налогам и штрафам. Он беспрестанно сморкался; на рубашке цвета хаки расплывалось потное пятно в форме таракана; левая нога была вдвое больше правой и не вмещалась ни в один башмак, так что приходилось надевать альпаргату, странно выглядевшую по соседству с лакированным ботинком. Речь его, лишенная всяких эмоций, сопровождалась выдыханием водочных паров.