Читать «Оскар Уайльд в переводах русских поэтов» онлайн - страница 2

И взял он изваяние, которое он создал, и ввергнул его в большую печь, и пламени предал его.

И вот из бронзы в изваянии Печали, длящейся вовеки, он создал изваяние Радости, пребывающей одно мгновение.

Мильтону

Я думаю, Мильтон, твой дух усталБродить у белых скал, высоких башен:Наш пышный мир, так огненно раскрашен,Стал пепельным, он скучен стал и мал;А век комедией притворной стал,Нам без нее наш день казался б страшен,И, несмотря на блеск, на роскошь брашен,Мы годны лишь, чтоб рыть песчаный вал,Коль этот островок, любимый Богом,Коль Англия, лев моря, демагогамТупым во власть досталась навсегда.Ах, эта ли страна на самом делеДержала три империи, когдаО Демократии пронесся клич Кромвеля.

Могила Шелли

Как факелы вокруг одра больного,Ряд кипарисов встал у белых плит,Сова как бы на троне здесь сидит,И блещет ящер спинкой бирюзовой.И там, где в чашах вырос мак багровый,В безмолвии одной из пирамид,Наверно, Сфинкс какой-нибудь глядит,На празднике усопших страж суровый.Но пусть другие безмятежно спятВ земле, великой матери покоя, —Твоя могила лучше во сто крат,В пещере синей, с грохотом прибоя,Где корабли во мрак погруженыУ скал подмытой морем крутизны.

Phedre

Cape Бернар

Как скучно, суетно тебе теперь со всеми,Тебе, которой следовало бытьВ Италии с Мирандоло, бродитьВ оливковых аллеях Академий,Ломать в ручье тростник с мечтами теми,Что Пан в него затрубит, и шалитьМеж девушек у моря, где проплытьМог важный Одиссей в своей триреме.О да! Наверно, некогда твой прахТаился в урне греческой, и сноваТы в скучный мир направила свой шаг,Возненавидев сумрака оковы,Унылых асфоделей чередуИ холод губ, целующих в Аду.

Пер. Н. Гумилева

Поклонник

Когда умер Нарцисс, разлившийся ручей его радости превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, и Ореады пришли, плача, из лесов, чтобы петь над ручьем и тем подать ему отраду.

И когда они увидели, что ручей превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, они распустили свои зеленые косы, и восклицали над ручьем, и говорили:

– Мы не дивимся твоей печали о Нарциссе – так прекрасен он был.

– Разве был Нарцисс прекрасен? – спросил ручей.

– Кто может знать это лучше тебя? – отвечали Ореады. – Он проходил мимо нас, к тебе же стремился, и лежал на твоих берегах, и смотрел на тебя, и в зеркале твоих вод видел зеркало своей красоты.

И ручей отвечал:

– Нарцисс любим был мною за то, что он лежал на моих берегах, и смотрел на меня, и зеркало его очей было всегда зеркалом моей красоты.

Requiescat

Ступай легко: ведь обитаетОна под снегом там.Шепчи нежней: она внимаетЛесным цветам.Заржавела коса златая,Потускла, ах!Она – прекрасная, младая —Теперь лишь прах.Белее лилии блистала,Росла, любя,И женщиной едва созналаСама себя.Доска тяжелая и каменьЛегли на грудь.Мне мучит сердце жгучий пламень. —Ей – отдохнуть.Мир, мир! Не долетит до слухаЖивой сонет.Зарытому с ней в землю глухо,Мне жизни нет.

Пер. М. Кузмина