Читать «Научно-фантастические рассказы американских писателей» онлайн - страница 187

Андерхил ничего не ответил. Он бесшумно оделся в темноте, спустился вниз и открыл дверь на улицу. Было без пяти двенадцать. Он быстро зашагал по тротуару, в тени высоких вязов, дубов и кленов, стараясь ходьбой умерить душивший его гнев. Он знал, что Кэрол права. Это — твой мир, ты в нем живешь, и ты должен принимать его таким, каков он есть. Но в этом-то и было самое ужасное. Ведь он уже прошел через это, он хорошо знал, что такое очутиться в клетке со львами. Воспоминания о собственном детстве терзали его все эти часы, воспоминания о поре страха и жестокости. Сама мысль, что Джиму предстоят годы подобных испытаний, Джиму, который не по своей вине был таким слабым и нежным ребенком с хрупкими косточками и бледным личиком, была страшна. Конечно, все будут обижать его, все будут его преследовать.

У детской площадки, все еще освещенной светом большого висячего фонаря, он остановился. Ворота на ночь запирались, но этот единственный фонарь горел здесь до двенадцати ночи. С каким наслаждением он стер бы с лица земли это проклятое место, разбил бы в куски чугунную ограду, уничтожил бы все эти ужасные спусковые горки и сказал бы детям: “Идите домой! Играйте дома, в своих дворах, но не здесь!”

Какое коварное, жестокое, холодное место эта площадка! Никто не знал, где живут дети, играющие на ней. Мальчик, выбивший тебе зубы, кто он? Никто не знает. Где он живет? Никто не знает. Как найти его? Никто не знает. В любой день ты можешь прийти сюда, избить до полусмерти любого малыша и убежать, а на другой день пойти на другую площадку и проделать то же самое. Никто не будет разыскивать тебя. Ты можешь ходить с площадки на площадку и везде давать волю своим преступным наклонностям — и все безнаказанно, никто не запомнит тебя, ибо никто никогда тебя и не знал. Через месяц ты снова сможешь вернуться на первую из них, и тот малыш, которому ты выбил зубы, будет там, и, если он узнает тебя, ты сможешь все отрицать: “Нет, это не я. Это, должно быть, кто-то другой. Я пришел сюда впервые. Нет, нет, это не я”. А когда малыш отвернется, ты можешь снова дать ему пинка и убежать, петляя по безымянным улицам, и снова остаться неизвестным.

“Что делать, как помочь?” — думал мистер Андерхил. Сестра была более чем великодушна. Джиму она отдавала все свое время, она была очень добра с ним. За этот год она отдала ему весь запас своей неистраченной любви и нежности, которую могла бы подарить собственным детям. Я не могу все время ссориться с ней, не могу просить ее покинуть мой дом. Может, уехать в деревню? Нет, это невозможно. Для этого нужны деньги. Но оставить Джима здесь я тоже не могу.

— Здравствуй, Чарли, — произнес чей-то тихий голос.

Андерхил резко обернулся. За оградой детского парка прямо на земле сидел серьезный девятилетний мальчуган и рисовал пальцем квадратики в прохладной пыли. Он даже не поднял головы и не посмотрел на Андерхила. Он просто сказал: “Здравствуй, Чарли”, — спокойно пребывая в этом зловещем мире по ту сторону железной ограды.