Читать «Особо опасны» онлайн - страница 24

Королем травы.

Королем крутости.

35

Кто-то скажет (и Бен в том числе), что Бен может быть самим собой только потому, что у него есть Чон.

Сам Бен прекрасно понимает, что он лицемер (или, если говорить по-гречески, гипокрит). Он вообще всегда с легкостью анализирует и препарирует свои чувства и мысли — сказываются корни.

Чон даже называл его «гидрокритом» — Бен пытался честно и миролюбиво вести дела в сфере, которая по своей сути жестока и бесчестна.

— Можно ведь устроить все по-другому, — убеждал его Бен.

— Нет, нельзя, — возражал Чон.

— Даже не можно, а нужно, — настаивал Бен.

— Ну о’кей, нужно. И что с того?

А то, что, хоть Бен и сделал свой бизнес честным и некровожадным на девяносто девять процентов, всегда есть один процент — которым занимается Чон.

Не стоит Бену знать то, что ему знать не стоит.

— Ты — американский народ, — говорит ему Чон.

И он знает, о чем говорит.

36

В Ираке и Афганистане пачками мрут молодые ребята, а заголовки газет оккупировала Анна Николь Смит. Кто-кто?

Вот именно.

37

В аэропорту Бен смотрел новости CNN. Он возвращался домой из Бонго-Конго.

Этимология: река Конго протекает по стране, когда-то носившей название Бельгийского Конго, или сокращенно — Бонго-Конго. И это не страна, а сущий ад, также известный как Демократическая Республика Конго.

Что же там делал буддист Бен?

Запускал сеть психотерапевтических кабинетов для жертв сексуального насилия, несчастных женщин, которых постоянно насиловали — сначала повстанцы, затем солдаты, призванные защищать их от повстанцев. «Травяной фонд» Бена оплачивал бедняжкам медицинские осмотры, консультации психологов, тесты на беременность и ЗППП, а кроме того — вы не поверите! — услуги инструкторов, которые должны были рассказывать солдатам, что насиловать и унижать женщин нехорошо.

Поднявшись с пластикового стула, Бен в который уже раз направился в туалет — он провел в Конго больше времени, чем обычно, и очень надеялся, что не подхватил там дизентерию (снова).

Скрючившись в позе эмбриона на толчке, он вновь принялся пересматривать свои взгляды на мир. Почему? Потому что, будучи буддистом, он пытался перевоспитать ублюдков, насиловавших и избивавших женщин, но вместе с этим никак не мог отделаться от мысли, что гораздо эффективнее было бы перестрелять их всех к хренам собачьим.

Вечно рефлексирующий, Бен понимал, что дело не только в этом.

Он, конечно, паршиво себя чувствует и устал как собака, но что-то в последнее время вся жизнь вокруг стала на редкость паршивой и утомительной. Бена одолевала тоска. Депрессия. Безволие. И осознание бессмысленности своей жизни. Наверное, все потому, что:

сколько ни рой колодцев в Судане, все равно придут джанджавиды и всех перестреляют;

сколько ни покупай ребятишкам в дома москитные сетки, а они вырастут и станут насильниками;

сколько ни развивай кустарное производство поделок для женщин Мьянмара, а все равно солдаты захватят этот «бизнес» и превратят женщин в рабынь.

Бен всерьез опасался, что вскоре он начнет полностью разделять мнение Чона о человечестве: «Люди — дерьмо».