Читать «Наследник императора» онлайн - страница 209

— Собак убивать — потому что никому не нужны перекушенные лодыжки! — огрызнулся Адриан. — Пес если и отскочил в сторону — все равно может потом напасть сзади. Собак я люблю. Но псов в Сармизегетузе — резать. Всех.

Тиресий нервно кусал губы, чуял неладное: над стеной в светлое утреннее небо по-прежнему поднимались столбы дыма. Но на западной стене не разглядеть было ни одного человека.

Фабры, не слишком торопясь, подтащили таран — один из самых легких — чтобы опрокинуть новую стену. К счастью, склон подле западных ворот был самым пологим, хотя весь холм, на котором стояла крепость, поднимался над остальной горой на добрые триста футов. Но все равно у Малыша глаза вылезали из орбит, пока он толкал упрямого «барана» сквозь завал старой стены. Защитные плетни вскоре побросали — никто не собирался обстреливать осаждавших. На стенах Сармизегетузы по-прежнему никто не появлялся. Еще один таран стали подкатывать к воротам.

В этот момент они отворились. Сами. Створки с пронзительным скрипом разошлись, и наружу вышел один-единственный человек в суконной шапке пилеата.

Он хрипло выкрикнул:

— Аве, император!

Сармизегетуза сдавалась.

Легионеры вступили в крепость.

* * *

Приск не помнил, как вошел в Сармизегетузу. Помнил, как открывались ворота, как скрипели бронзовые крюки, как он коснулся ладонью дубовых досок, сделал шаг и…

Потом он понял, что стоит на площади, озираясь. Происходящее сделалось мучительным кошмаром — когда один кусок сна внезапно сменяется другим, ты перемещаешься из одного места к другому, совершенно не помня, как тебе это удалось.

Город снова горел, столбы дыма уходили в светлое утреннее небо. Из окон царского дворца, где Приск не так давно трапезничал вместе с покойным Лонгином в плену у Децебала, теперь вырывались оранжевые языки пламени. Судя по всему, даки сами подожгли дворец, до того как Бицилис открыл римлянам ворота. Огонь из дворца перекинулся на близлежащие постройки. Город умирал. Он уже никогда не будет больше столицей Дакии, гордой Сармизегетузой Регией. Бицилис и несколько уцелевших даков стояли, окруженные ауксилариями, и с каменными лицами созерцали агонию крепости.

То и дело непостоянный горный ветер менял направление и швырял римлянам в лицо клочья удушливого дыма. Приск поначалу отворачивался и кашлял, потом замотал шарфом нос и рот. Где-то здесь должен быть дом, в котором жила Флорис. Он обещал Кориолле, клятвенно обещал спасти свояченицу. Приск переступал через лежащих на земле мертвецов. Почему так много убитых? Откуда они… Сгорели? Задохнулись в дыму?

— Они что, заболели? — спросил идущий следом Кука.

— Вряд ли, — пробормотал Приск. — Думаю — это яд.

Умершие лежали повсюду, в основном женщины и дети. Детей было почему-то очень много. На почерневших углях возле царского дворца все еще стоял громадный медный котел с остатками густого варева на дне. Видимо, в нем даки развели отраву. Тут же валялся серебряный ковшик, отмерявший смертную меру каждому — взрослому, старику и ребенку. Никто из легионеров не посмел его поднять.