Читать «Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода)» онлайн - страница 44

Хочется, чтобы в оркестре моем послышались драматические нотки. Вот в доме, где умер пес, безутешная хозяйка обращается к сыну: «Почему умер он, а не ты?», а затем к невестке: «Ну, теперь ты должна родить мне ребеночка!» Думаете, выдумываю? Ах, если бы! Думаете, это уже перегиб? Вязаные попонки – ок, спецрацион из спецмагазина – ок, а здесь – слишком? У любви, граждане, не бывает границ, и справедливость – это тоже словечко не из любовного словаря.

Если я выскажу идею, что «чуточку чересчур любимые» домашние любимцы играют в большинстве таких спектаклей роль детей, это, надеюсь, не будет звучать странно и вызывающе, ведь так? Наоборот, тривиальность. «Цыпочки», «лапочки», «масики», которым разрешено (нередко) гадить где угодно, чьим (не таким уж академическим обычно) умом подчеркнуто восхищаются, которых бесконечно гладят и ласкают и все такое прочее – слишком похожи на исполнителей роли «маленький ребенок» в спектакле «родительская забота». И платят они в ответ точно тем же, чем и дети – просто своим существованием, которое радует глаза и сердце. (Борзые, которых на дворянских псарнях кормили лучше, чем ухаживающих за ними крепостных крестьян, использовались на охоте. А большинство нынешних городских – ну никак не используются вроде бы, кроме такой эмоциональной подпитки хозяев.)

Да, это дети, но что это за дети?

Кажется, я видел два основных варианта подобных сюжетов – либо такие любовные чучела живут у бездетных, либо у давно-детных, у которых детей рядом нет. Это, я думаю, вы все наблюдали, это тоже тривиально. И тем, и другим дети, получаются, нужны, их не хватает. Берется кошечка или собачка и помещается в эту нишу. Такая несложная магия, называемая «замещение». Следуя подобной первобытной логике, вместо Исаака принесли в жертву ягненка, вместо Ифигении – лань. Там, где раньше обходились человеческими детьми (в нормальных многолюдных семьях), стали использовать животных. Тут, наверное, работает такой принцип: «На безрыбье и рак – колбаса».

Но если чуть-чуть подтолкнуть эту логику замещения дальше и спросить: «А каких же детей могут заменять четвероножки?», то первый возможный ответ: любых, детей вообще, которых хочется и которых нет. Нормальный ответ, ничего не имею против.

Второй возможный ответ: конкретных, вполне реальных детей, которые не живут в этой семье. Например, сами смылись. Или которых по каким-то причинам отставили в сторону, отослали бабушкам, забыли в предыдущем браке – да мало ли как. Возьмите по такой логике многовариантную сказку про несчастную падчерицу, которую мачеха хотела сгубить, и представьте себе, что таки сгубила, и дорисуйте, что отец ее завел себе потом собачку. Или кошечку. И даже мачеха эту собакошечку потом любила, чуть ли не пуще собственных дочерей. Трудно представить? Мне – запросто. Да и есть на самом деле такие народные сказки: где кого-то неправедно погубили, а он или она превращается в голубя или в уточку, в общем, остается при доме. Уже в более удобоваримой (извините за каламбур) форме.