Читать «Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода)» онлайн - страница 43

А Эмилия вышла замуж за хорошего знакомого их мамы (так мама, получается, сдержала свое обещание!), прожила с ним много лет, родила еще двух детей, и в следующий раз доктор Свентесон видел своего давнего воспитанника только на его шестнадцатилетии, да и то мельком.

Домашние слишком любимцы

Если вы видели собачек в попонках, или, скажем, собаковидных монстров на сверх-изысканных диетах. Нет, плохое начало, от которого сразу могут обозначиться два людских лагеря, и одни других не понимают. В одном те, которые любят своих собачек или кошечек (ну, с зоологическими вариациями) и балуют их с удовольствием, не взирая на материальные затраты или запах экскрементов на всю квартиру, а в другом те, которые испытывают рядом с этим (или даже со стороны) – какое-то явное непонимание, и даже раздражение, и даже с крутизной пальца у виска.

Как-то даже неудобно – ведь это же вроде любовь, а любовь, по идее, всегда хороша, всегда греет. В принципе, какая разница, к кому любовь. Но поди убери это явное чувство неадекватности и неприятия. Сами по себе эти собачки для внешнего (невлюбленного) взгляда не так уж и противны. То есть воробей на ветке мне, например, как соучастник в природе, симпатичнее, но эти собачки тоже живые, такие себе, вихлястые. На детей-дебилов они иногда похожи, такие симпатичные и немножко жалкие. Верещат и тявкают. Да, вот если отстраниться от раздражения, то, пожалуй, явно ощутимой становится именно жалость.

Наверное, самая обычная ревность мучает тех, кто не любит подобных чужих животных. Или, кстати, не совсем чужих. Вот есть у меня знакомая, которая живет с мужем и ребенком в маленькой пристройке, а в большом основном доме, принадлежащем свекрови, живут десять кошек. Сама свекровь там не живет, у нее отдельная квартира, а кошки живут. И моя знакомая явно ревнует к тем кошкам, ощущая свою семью более ценной. Ан нет! Кошечки-то полюбимее оказываются. Вот и ревность, гнусная, бестолковая ревность.

Даже и когда не лично твою жилплощадь и душевное тепло забирают подобные четвероногие, все равно это гаденькое чувство ревности нередко колет в разные места. Ревнует человек к брату своему, что то, что должно принадлежать ему или такому же как он, из своего человечьего рода (вот эта самая жилплощадь или то самое душевное тепло, в которое все, в конце концов, упирается), достается кому-то не своему, не человеческому, попросту зверю. Чувствует он нарушение порядка, какой-то предательский отток любви в сторону, утечку драгоценного эликсира.