Как изваяние святое, застывшее у алтаря,Она стояла неподвижно, светлей, чем вешняя заря.Но сверстницы ее выводят, и антилопой горделивоОна плывет походкой легкой среди подружек горделиво…Ее от взоров любопытных скрывали долго и упорно,И на щеках ее ликует румянец юный, непокорный.— «Ты любишь ли ее?» — спросили, и я ответил без запинки:«Моя любовь неизмерима, как звезды в небе, как песчинки.Мою похитившая душу — она достойна восхищенья:Как совершить она сумела — спросите! — это похищенье?..».
24
Не сказать ли мне всадникам, рвущимся вдаль,Что в колючей степи отдыхают — в пути:«Ваш привал затянулся, пора на коней!Ведь уж время настало Плеядам взойти.Затянулся ваш сон… Я же сон потерял:Думам тягостно жгучее горе нести».Друг мой горькое слово сказал мне о ней, —(Горьких слез не уйму — как беду отвести?)Он сказал: «Ты Сулейму скорей отпусти…».«Не могу, — мне ответило сердце, — прости…».Плачь со мною над тем, что таится в душе,И за страсть не брани — не могу я уйти…
25
О друзья, я так встревожен, ну, а вы, душой щедры, —К тем сверните ранним утром, кто свернуть готов шатры.Рода Зейнаб не браните — все печалюсь я о ней.Я — ее известный пленник, до исхода наших дней.Нашей встречи с нею в Хейфе не забыть — пока живу,Вспоминаю и волнуюсь, будто вижу наяву.Зейнаб в сердце воцарилась и господствует над ним,В моем сердце не оставив места женщинам другим.В мое сердце по-хозяйски не пускает никого,Лишь шутить мне дозволяет, ну, а больше ничего.Лишь ее люблю одну я, без нее — не жить ни дня!Только к ней стремлюсь, — за это не корите вы меня!У сестер она спросила, скрыть пытаясь сердца жар:«Как бы мне узнать сегодня — не подаст ли знак Омар,Чтоб условиться о встрече?..» «Мы пошлем за ним раба,Но держи все это в тайне… Да хранит тебя судьба!..»С той поры, как испытал я этой страсти торжество,Мое сердце — как ослепло и не видно никого…
26
Не брани меня, друг мой Атик, мне хватает забот без того,Мне хватает забот… Ты ведь сам напустил на меня колдовство.Ты меня не брани, ты ведь сам восхвалял ее тысячу раз, —Словно дьявол, несущий соблазн и подчас искушающий нас.В мое тело и душу мою всемогущая вторглась любовь,Сокрушив мои кости и плоть иссушив, подожгла мою кровь.Если б нас ты увидел своими глазами тогда, о Атик,В несказанную ночь нашей встречи — ты б радости тайну постиг.Я увидел из жемчуга пояс, обвивший ее, а на немИз кораллов застежку, горевшую розовым нежным огнем…С той поры разлюбил я всех женщин — осталась в душе лишь она.Что другим говорю иногда я — пустая насмешка одна.
