Читать «Сорок роз» онлайн - страница 112
Томас Хюрлиман
— Проветрить, Луиза, живо!
* * *
Когда Мария направилась в сторону парка, визг мотопил умолк, и разом наступила мертвая тишина. С верхушек деревьев беззвучно вспорхнули черные дрозды, жуки исчезли в щелках, ни один лист, ни один цветок, ни одна травинка не шевелились.
Мария была так спокойна, холодна, сдержанна. Она повязала голову платком, надела темные очки, новые узкие брючки, туфли на высоком каблуке и выглядела в это утро просто очаровательно. Закурила сигарету, прислонясь к столбику беседки и терпеливо ожидая, когда один из лесорубов, видимо десятник, подойдет к ней. От него пахло смолой и машинным маслом; зажав правую руку под левой мышкой, он выпростал лапищу из громадной рукавицы и робко проговорил:
— Вам, дамочка, нельзя тут оставаться.
— Извините, что помешала. Я только хотела спросить, нельзя ли мне предложить вашим людям немножко перекусить.
Великан обомлел.
— Лучше всего приходите на кухню, там у нас большой стол.
— Договорились, — сказал он, — мы придем.
— Туалет в передней. Если вам еще что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам. До встречи! Около десяти, если вам удобно.
— Конечно, — сказал десятник.
— Кстати, на крыше беседки укреплен флажок. Вас не слишком затруднит, если я попрошу не бросать эту жестянку в мусор?
— Ну что вы. Сделаем.
— И вот эту скамейку…
— Всю?
— Да. Почему бы нет? Я открою вам ателье. Там у нас места хватит.
— Нам, дамочка, велено все разобрать.
— Конечно, разбирайте. Скамейка и флажок — это все.
Десятник утопал к остальным великанам, которые с пилами наготове стояли возле деревьев. Собирались продолжить работу, пустить в ход пилы, валить шуршащие раскидистые кроны. Мария преспокойно докурила сигарету. Смотрела сквозь деревья на озеро и удивлялась, что водоплавающие птицы тоже притихли. Н-да, пожалуй, пора. Великаны уже расставили ноги, пригнулись, вот-вот грянет истошный визг, громче прежнего, убийственный, смертельный… Господи, а это что такое? На гирлянде лампионов паук плел тенета. И разве он, паук, не прав? Ведь в глубине души все сохранится, как было. В глубине души вечно будет кружиться карусель, сквозь листву будет проглядывать солнце, а в паутине искриться капелька росы, висеть, вытянувшись в длину, и не падать. Здесь щебетали дрозды, сияли розы папá, и меж стволами молча и мудро выглядывали олени Шелкового Каца.
* * *
Как-то раз, когда они опять бок о бок восседали в парикмахерском салоне, Мюллер спросила у Майер:
— Вы пробовали креветки?
— Простите?
— Креветки. Под острым, пряным соусом.
— Забавные вопросы вы задаете, госпожа директорша!
— Вы играете на фортепиано?
— Это в прошлом.
— Хотя бы проигрыватель у вас есть?