Читать «Донская повесть. Наташина жалость (Повести)» онлайн - страница 77

Арчаков грохнул ящиком стола и достал из него старинный, в полпуда замок:

— На тебе караульного! Да другой раз с такими делами не приходи ко мне! А то, чего доброго, скоро явитесь к атаману — на двор вас сводить!

Полицейский смущенно посопел большим носом, поправил сползшую под мышки бляху и потянул в чулан.

Андрей-батареец лежал лицом книзу, подложив под голову локоть. Ноги его упирали в порог амбара. Болели колени, руки, ныло в груди, но повернуться было нельзя. Он пролежал так уже не один час. К подсыхающим ранам прилипали кальсоны, и тело пронизывало нестерпимой ломотой. Живот от голода и жажды сшивало коликами: второй день Андрей ничего в рот не брал. Но больше всего он страдал от того, что у него нечего было курить. Он бил дверь пинками, надрывал криком голос, но к амбару никто не подходил.

«Ах вы сволочи, ах вы стервятники! — и пальцами корябал со злости доски. — Засунули, как борова в катух, и хлеба не хотят дать. Ну, подождите, подождите, мы вам припомним, мы вам не такую пропишем ижицу!.. А Матрена, леший, ни разу, кажись, и не подошла. Ладно, ладно, девка, я тебе расчешу косы, будешь у меня преподобных вспоминать!»

Андрей напряг силы, приподнялся и подошел к двери. В улице уже темнело, в амбаре и вовсе становилось темно. «Ночь ведь заходит. Побарабанить, что ли, еще разок».

— Эй, кто там? — крикнул он, увидав в щель маячившего человека. — Открой!

К двери подошел полицейский.

— Я вот тебе открою, я тебе открою! Сиди там и не пикай. А то угодишь на повторную, — и загремел у порожек замком.

— Да ты что же, туды твою растуды, долго будешь меня мордовать?

— Ну, ну, не балуй, не балуй, а то живо взнуздаю! Все никак не объездят тебя!

— Хлебца-то хоть принеси, ирод! — примиряюще попросил Андрей. — В животе ведь волки воют.

— Хлебца? Ишь чего захотел! А у тебя там чурбан лежит, спервоначала обгрызи ему сучки. Небось и без хлебца выдюжишь, вон какой ломовик.

— Ах ты чертова трясогузка! Покурить-то хоть дай!

— Покурить? А того… не будешь… дурить?

Андрей грохнул каблуком дверь, и та заходила ходуном.

— Ну, попомни, борзой! В одночас попадешься мне — вытряхну из тебя балалайку!

Полицейский поржал на крылечке, пощупал петли и исчез. А батареец, потеряв последнюю надежду, ушел в угол и ощупью опустился на пол.

Притерпевшись к боли, лихорадочно бредил в тяжелой дремоте. Во сне он был у кого-то на свадьбе, ел вареники с творогом и блинцы со сливками. Вареники были такие вкусные, что он поел их целую кастрюлю. У него даже живот заболел. Потом он играл в «орла» с каким-то есаулом. Тот полной горстью вытащил из кармана серебро, ссыпал в кучу и наступил сапогом: «Кидай, что под ногой!» Андрей было помялся, сдрейфил, а затем пошел на хитрость: «Если решка, все равно не отдам: скажу, что нет столько денег». Но когда он метнул, пятак выпал орлом. Андрей обрадованно схватил серебро, но есаул поймал его за руку: «Положь, положь, дисциплину забываешь!» Андрей рванулся, но к нему подскочил кто-то сзади и толкнул в спину…