Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 177

Он не переставал стремиться к отрешению от самого себя и к чистоте в созерцании Истинного, и вот наконец это ему удалось. Тогда из мысли и памяти его исчезли небеса, земля и что посреди их, все формы духовные и все силы телесные и нематериальные, которые суть сущности, знающие о Существе. Исчезла и его сущность вместе с этим. Все пропало и уничтожилось и стало «как пылинки рассеявшиеся». Остался только Единый, Истинный, Существо, незыблемо сущее. И сказал он слово свое, не явившееся, однако, понятием надбавочным к сущности его: «Кому принадлежит сегодня высшая власть? Богу Единому, Всемогущему!» И уразумел он слова его, и не помешало ему понять их даже то, что он не знал речи и ни с кем не беседовал.

Тогда он погрузился в это состояние и созерцал то, что «око не видело, ухо не слышало и не представлялось сердцу смертного».

Пусть сердце твое не привязывается к описанию того, что не открывается человеческому сердцу. Много есть вещей, доступных сердцу человека, описание которых трудно. Насколько же труднее сделать это с вещью, которая для сердца непостижима, совсем из иного мира, совсем из другой области! Я не разумею под сердцем тело сердца или дух, который в его пустоте, нет, я разумею под ним форму этого духа, форму, которая при посредстве сил своих изливается на человеческое тело. Ведь каждое из этих трех носит название сердца, но ни для одного из них непостижима эта вещь. Выразить можно только то, что открылось им, но кто стремится выразить это состояние, тот стремится к невозможному. Он похож на того, кто хотел бы вкусить цвет как таковой, кто пожелал бы узнать: является ли черное, например, сладким или кислым. Мы, однако, при всем этом не лишим тебя указаний, которые дадут тебе намек на те чудеса этого состояния, которые он созерцал, указаний, правда, аллегорических, не стучать в дверь истины, так как приобрести действительное знание об ощущениях на этой стоянке можно, только достигнув ее. Склони же теперь слух своего сердца и устреми взор ума своего к тому, что я тебе сообщу, и, может быть, ты найдешь в этом руководство, которое наставит тебя на твердый путь. Но таково мое условие тебе, чтобы ты ничего не требовал от меня сверх того, что я доверяю этим листкам, никаких других пояснений живыми словами, ибо арена тесна и опасно определять живыми словами то, что невыразимо по самой природе своей. Итак, я говорю.

После того как он утратил ощущение сущности, как своей, так и всех других, и видел существующим только Единого, Самосущего, и созерцал то, что созерцал, а затем вернулся снова к лицезрению других вещей, придя в себя от своего состояния, подобного опьянению, — тогда явилась ему мысль, что у него нет сущности, которой он отличался бы от сущности Истинного; что истинная сущность его и есть сущность Истинного; что то, что он считал вначале за сущность свою, отличную от сущности Истинного, есть в действительности ничто; более того, что нет ничего, кроме сущности Истинного. Это похоже на свет солнца, который падает на плотные тела и делается видным на них, так как хотя его и приписывают телу, на котором он появляется, но на самом деле он суть только свет солнца, и когда исчезает тело, исчезает и свет его, но остается неизменным свет солнца, не утративший ничего при наличии этого тела и не увеличившийся в отсутствие его. Когда есть тело, способное принимать такой свет, оно принимает его, а когда его нет, нет и этого принятия и не может быть о нем речи. Эту мысль подкрепило еще его прежнее убеждение в том, что сущность Истинного, Великого и Славного не допускает никоим образом множественности и что познание им его сущности есть сама сущность этого Существа. Отсюда он вывел, как необходимое следствие, что обладающий знанием, сущности его сам приобретает эту сущность. У него было это знание, следовательно, у него проявилась и сущность; однако эта сущность проявляется только в ней самой и самое проявление ее есть сущность, — следовательно, он есть сущность как таковая.