Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 163

Тогда, не будучи в силах объяснить это, он начал исследовать выводы, вытекающие из каждого из этих двух объяснений, в надежде, что, может быть, в этих выводах обнаружится какое-то единство. Он увидел, что из предположения о возникновении мира и о явлении его в быт но после небытия вытекает с необходимостью, как следствие, что мир не мог явиться сам по себе, но что для него обязателен Творец, который вывел его в бытие. Этот Творец не может быть познан какими-нибудь чувствами, так как в таком случае он был бы каким-нибудь телом, а если бы он был телом, то принадлежал бы ко всему миру, сам возник бы и нуждался бы в Создателе. Если этот второй Создатель был бы также телом, то он нуждался бы в третьем Создателе, третий — в четвертом и так до бесконечности, но это абсурд.

Итак, мир требует Создателя, который не был бы телом. Но если он не тело, то невозможно его и постичь чувственным путем, так как пять чувств постигают только тела и то, что связано с ними. А раз Создатель не может быть познан посредством чувств, его невозможно и вообразить, так как воображение есть не что иное, как представление образов вещей, познанных чувствами, когда сами эти вещи отсутствуют. И раз он не тело, то все свойства тел неприложимы к нему. И самое первое свойство тела — протяженность в длину, ширину и глубину — чуждо ему, как и все остальные телесные свойства, следующие за этим. Наконец, если он Творец мира, то он, несомненно, властен над ним, сведущ в нем. «Разве не знает он, тот, кто создал? Он благий, ведающий».

С другой стороны, он видел, что, если предположить вечность мира и бытие его всегда таким, каким оно есть, как если бы до него не было никакого небытия, то вывод будет такой: движение его вечно и беспредельно в смысле безначальности, так как не было до него никакого покоя, во время которого началось бы его движение. У всякого же движения обязательно должен быть двигатель, и этот двигатель будет либо силой, разлитой в каком-нибудь теле, — безразлично, в тело ли, двигающем самого себя, или в другом, находящемся вне движущегося тела, — или не будет силой, разлитой по телу.

Каждая же сила, разлитая и распространенная по телу, делится вместе с его делением и удваивается вместе с его удвоением. Такова, например, тяжесть в камне, двигающая его книзу: если камень разделен пополам, то и тяжесть его делится пополам, а если к нему прибавлен другой камень, подобный ему, то и тяжесть его увеличится на величину, равную ему. И если бы возможно было увеличивать камень постоянно до бесконечности, то и тяжесть бы его увеличивалась до бесконечности. А если бы камень дошел до определенного размера, а потом остановился, то и тяжесть его дошла бы до определенного размера, а потом остановилась. Но уже доказано, что всякое тело обязательно конечно, стало быть, и каждая сила, находящаяся в нем, также конечна. И если бы мы нашли силу, совершающую какое-нибудь бесконечное действие, то эта сила не заключалась бы в теле.