Читать «Торжество возвышенного» онлайн - страница 44

Я говорю со злостью:

— Поэтому я и ненавижу деньги!

— Без них не обойтись. Вот, в чем беда. В любом случае, вся надежда на тебя…

* * *

Что же хорошего? Что же хорошего в ничегонеделании? Работает только воображение. А ему место в театре. Дом стал добычей в руках мерзавцев. Моя юность не принимается в оправдание. Это бессилие. Победа, как новостная строка, пробежала мимо. К жизни своих сверстников я мог быть причастен только в фантазиях. Красивые слова застывают в картинках, не превращаясь в поступки. Они танцуют танец смерти, а я аплодирую им с трибуны. Фуад Шельби и Доррия пришли, чтобы поворковать в третьей комнате под рамкой, завещанной моим дедом, в которую вписаны слова «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного». Я сказал матери:

— Шельби и Доррия тоже. Мы должны уйти.

Она, с покрасневшими глазами, ответила:

— Не раньше, чем ты сможешь это сделать.

— Я задыхаюсь.

— Я тоже. Мне еще хуже.

— Во всем этом виноват опиум?

Она промолчала. Я сказал:

— Может быть, это было следствием, а не причиной.

— Твой отец сумасшедший.

Потом еще, приглушенно:

— А я виновата в том, что доверилась ему.

— Я хочу убить его.

Она взяла меня за руку и прошептала:

— Ты должен с головой уйти в учебу, ты остался последней надеждой…

* * *

Огненная ночь, которая выжгла последний зеленый побег. Из темноты я увидел Сархана аль-Хиляли, спускающегося по лестнице неровным шагом. Волосы всклокочены, в глазах помутнение, охваченный слепой горячкой. Почему в разгар игры он вышел из зала? На шум из своей комнаты выглянула мать. А я думал, что она наверху. Мать остановилась с ним под лестницей. О чем они перешептывались, мне не было слышно. Она вошла в свою комнату, он бросился за ней. Я подскочил, но не двинулся с места. Мне было важнее узнать правду, чем предупредить ее. И моя мать тоже? Несколько минут я ничего не видел перед собой. Это край, за которым — пустота. Мир раскололся и разразился дьявольским смехом. Я кинулся в зал, из него в комнату и утонул во мраке. Включил свет, но никого не нашел. Погасил свет, вернулся в зал и включил свет там. От растерянности я застыл на месте. Вдруг я услышал, как по лестнице спускается отец. Он поравнялся со мной и строго спросил:

— Что тебя разбудило?

Я ответил, сам не зная, что несу:

— Вдруг бессонница…

— Ты видел Сархана аль-Хиляли?

— Если его нет наверху, значит, он ушел из дома.

— Когда?

— Не знаю.

— Мать видела его?

— Не знаю.

Я вернулся в свою комнату. Встал как вкопанный, обуреваемый безумными мыслями. Я не заметил, как прошло время, — очнулся от шума шагов уходящих. В зале остались только отец с матерью. Я прилип ухом к замочной скважине, чтобы разобрать голоса. Я услышал, как он спросил ее:

— Что произошло у нас за спиной?

Она не ответила. Он продолжал:

— Аббас видел?

Она не ответила и на это. Отец сказал:

— Ведь это он дал тебе работу… Ничего не дается даром, вот что меня беспокоит. А что до тебя, ну что тебя ревновать-то?!

Наконец я услышал ее голос:

— Ты — худший из паразитов.

И он разразился смехом:

— Кроме одной…

Вот она, правда. Это мой отец и моя мать. Сгори все огнем. Я всажу кинжал в глотку, ведь даже Цезарь был убит. Сирано де Бержерак боролся с призраками. Я отрекаюсь от своих родителей. Сводник и шлюха. Я вспомнил, что однажды видел ее шепчущейся с Фуадом Шельби. Но у меня и в мыслях не было ничего дурного. Другой раз с самим Тариком Рамаданом, но и здесь не закралось тени подозрения. Со всеми… со всеми… никого не пропустила… Разве нет? Она — мой первый враг. Отец безумен и наркозависим, мать в ответе за все зло на свете.