Читать «Торжество возвышенного» онлайн - страница 45

* * *

Я в своей комнате, раздается голос матери. Она кричит мне, но я не отзываюсь. Странно, моя ненависть к отцу несомненна, а к матери я испытываю не столько отвращение, сколько безотчетную злость. Вскоре она пришла и взяла меня за руку со словами:

— Отложи чтение и удели немного своего драгоценного времени.

Она усадила меня рядом с собой в зале, подала чай и сказала:

— В последние дни ты что-то мне не нравишься.

Я избегал смотреть ей в глаза. Она продолжила:

— Я знаю, что тебя печалит. Но не надо делать мне еще больнее. Час избавления близится, и мы уйдем отсюда вместе.

Какая притворщица! Я пробормотал:

— Этот дом очистится только огнем!

— Достаточно того, что я тебя боготворю!

Выплеснуть на нее лаву моего горящего сердца? В своих фантазиях я крушил все на свете, но замирал перед ее взглядом.

Она спросила:

— Пишешь новую пьесу?

Я ответил:

— Она напомнит тебе спектакль «Пьяница».

Этот спектакль приоткрывал завесу в мрачный мир падших женщин. Она сказала:

— Нет. Твои пьесы должны идти из твоего сердца.

В этот момент отец вышел из своей комнаты, спустились Тарик и Тахия. Я встал, чтобы вернуться к себе в комнату, но Тахия преградила мне выход и сказала:

— Посиди с нами, сочинитель.

Она практически впервые одарила меня вниманием. Я сел, а Тарик тут же посмеялся:

— Он будет писать трагедии.

Отец пробурчал со смехом:

— Он болен болезнью добродетели!

Тахия сказала, отпивая из стакана:

— Прекрасно, если в наше время остались добродетельные люди.

Отец:

— У него плохое зрение, он ничего вокруг не видит.

Тахия:

— Оставьте его в своем раю. Я тоже люблю добродетель!

Тарик засмеялся:

— Его добродетель просто смешна.

Тахия сказала:

— Он красивый, как его мать. Сильный, как отец. Он должен быть безупречен.

Отец сказал с издевкой:

— Посмотри на его очки, он ущербный — ничего не видит.

Как только они ушли, мое сердце наполнилось гневом и пленилось очарованием одновременно. Фантазия заработала на разрушение и созидание заново. Образ Тахии даже лучше образа матери. Когда она преградила мне путь и дотронулась до меня, я загорелся новой идеей. Оставшись один, я вспомнил ее прикосновение, и из пламени моей души вырвался сюжет новой пьесы. Этот старый дом, построенный потом и кровью моего деда, превращается в притон! Вот она идея. Не знаю, будет ли она удачной, но меня охватила радостная дрожь. Можно ли из этого сделать драму? Разве может быть пьеса без любви?

* * *

Я услышал негромкий стук в дверь. Открыл и увидел Тахию. Что привело ее к чаю? Она вошла со словами:

— Все спят, кроме тебя…

Тахия стояла посреди комнаты в плаще, обводя взглядом мое жилище. Она говорит: