Читать «Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер» онлайн - страница 39

Простого народа он чурался, там могли и накостылять в случае чего, c

новыми богатыми у него были особые счеты, туда его на версту не

подпускали, оставались только дачи советской аристократии, куда он

причислял и бывших торговых работников. В дома этот реликт обычно

проникал под предлогом сбора подписей в защиту какого-нибудь

экологического объекта.

- Извиняюсь, так сказать, за вторжение, - расшаркивался он у порога,

но я подумал, что вам небезразлична судьба уникального природного

объекта.

И, если его впускали, доставал из своего видавшего виды портфеля

книгу с картинками, - вот, посмотрите, это плаун булавовидный, который

занесен в Красную Книгу.

После чего он многозначительно умолкал на некоторое время, давая

возможность хозяевам дома во всех деталях рассмотреть волосатую зеленую

веревку. После чего он продолжал:

- Этот вид, можно сказать, стал жертвой всенародной любви к вождям.

В сталинские времена им украшали портреты классиков марксизма-

ленинизма, и почти полностью уничтожили популяцию.

Тут он опять умолкал, давая возможность хозяевам высказаться по

поводу сталинского прошлого. И только после этого извлекал на свет

бумажку с подписями граждан в защиту плауна.

- В Шевелевском овраге еще встречаются отдельные экземпляры, а эти

оккупанты из Новой Кирсановки, хотят его засыпать, и устроить на его месте

теннисные корты для олигархов. Вот мы тут, то есть общественность,

собираем, так сказать, подписи в знак протеста.

Теперь у Общественности были три заветные ноты, с помощью

которых он мог сыграть свою любимую пьесу на тему "что было, что будет,

что на сердце лежит" - славное прошлое, убогое настоящее и экология.

Разговорить человека, который попадался на эти приманки, и вызнать всю

его подноготную, для него не составляло труда. Чаще всего в его сети

попадались домашние хозяйки, ну и все, кто не сумел увернуться.

Вполне резонно было бы спросить, зачем Общественности все это

нужно? А нужно это было ему затем, что он готовил революцию в отдельно

взятом населенном пункте и искал соратников.

Он в жизни не видел ни одного олигарха, но ненавидел их всеми

клеточками своего дряхлеющего тела, даже ногтями и волосами, где нет

нервных окончаний, за то, что те разрушили систему, в которой он

чувствовал себя не последним винтиком.

Ему нравилось бывать у людей в домах, смотреть, как они живут, пить

чай, вести неспешную беседу. Но никто уже давно не приглашал к себе, и

тогда ему пришло в голову собирать подписи под коллективными

ходатайствами и жалобами. Причем на каждого подписанта или отказника он

вел досье, на тот случай, если все еще вернется на круги своя.

В первый раз Общественность заявился к Будылину, когда тот приехал

на дачу после того, как отец вручил ему ключи и сказал: "Владей, только не

сожги дом, когда повезешь туда своих киношников".

Тогда Общественность написал про Будылина в амбарной книге

аккуратным подчерком хозяйственника: "Сынок дантиста типичный стиляга,

и прожигатель жизни, курит сигары, в общем, плесень, но воспитанная -