Читать «Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер» онлайн - страница 37

- Не видать вам моих денег, как своих ушей, - издевался над ними

Муханов.

- Тогда и тебе тоже, - сказали они и выкололи ему глаза.

Он не выдержал побоев и умер на следующее утро. В карманах у него

не было даже мелкой монеты. Братки хотели отвезти его тело на свалку, но

увидели, что там маячит милицейская машина. Тогда они вернулись, и

закопали Муханова на участке пустующей дачи профессора Якимовича,

который когда-то играл в преферанс с его дедушкой.

С тех пор прошло пять лет, и, если верить народной мудрости, то еще

четверть века ему суждено провести среди призраков научных работников в

чесучовых пиджаках и их дам в соломенных шляпках с букетами

искусственных фиалок, не зная мук бедности.

Это, конечно, легенда, никто в Кирсановке не мог знать, что случилось

с Мухановым, раз он пропал без вести. А рассказал ее Будылину некто по

прозвищу Общественность, желая подчеркнуть благородство советской

аристократии к которой он относил Будылина-старшего, чтобы расположить

к себе его сына.

Этот человек, можно сказать, был местной достопримечательностью.

До пенсии он служил в каком-то научном учреждении. Дома у него в

застекленных шкафах стояли книги по сельскому хозяйству, и висел портрет

автора травопольной системы земледелия - академика Вильямса. Все это

могло принадлежать только научному работнику. Да и физиономия у него

была вполне "научная": розовая лысина, бородка клинышком, очечки

круглые в роговой оправе... Впрочем, злые языки говорили, что к науке он

имел весьма отдаленное отношение, просто был когда-то завхозом в НИИ

овощеводства, а списанные книги и портрет академика перевез к себе на дачу

после того, как его выпроводили на пенсию.

Пенсия застала научного завхоза врасплох. Некоторое время он не мог

найти себе достойного занятия. То книги на столе разложит, то газету

развернет. Попробовал даже в садике копаться, как Мичурин, но и это ему не

подошло. Кто ни пройдет мимо - всяк видит, как научный работник

ковыряется в земле, а про Мичурина-то все уже забыли. И не то, чтобы ему

стыдно было заниматься физическим трудом, а просто неудобно казалось

разочаровывать соседей. Они ведь привыкли считать, что он большая шишка

в науке, и почти всерьез называли его академиком. Некоторые даже

испытывали нечто вроде гордости, когда рассказывали кому-нибудь на

стороне, что в их поселке живет академик.

Он понимал, что должен выбрать себе занятие, достойное своей

репутации, но это оказалось не таким простым делом в условиях небольшого

населенного пункта.

Помог случай. Как-то в продмаге у станции "выбросили", как тогда

говорили, бананы, редкий заморский фрукт по тем временам. Многие

никогда их не пробовали. Обычно дефицит "выбрасывали" под праздник.

Очередь занимали заранее. Для порядка каждому на ладони писали

химическим карандашом номер, а через некоторое время устраивали

проверку, прежние номера зачеркивали и писали новые.

Но находились умники, которые занимали очередь и, вместо того

чтобы выстаивать, зябнуть на ветру или мокнуть под дождем, шли домой и