Читать «Стихи из книги “Цепь человеческая"» онлайн - страница 4
Шеймас Хини
II
Открыть, устроиться, вдохнуть, погладитьСтраницы — и вникать, не торопясь,Как Фурса, Колум Килле и другиеВеликие разгадчики загадок —Или Мак Ойг, отшельник из Лисмора,Ответивший, когда его спросили,Какой характер лучший в человеке:«Упорный — ибо он не отступает,Пока не превозможет. Кто упорен —Богу угоден». Веские слова,На глаз проверенные и на слух,Обкатанные языком и нёбом.
III
Карандаши и хлеб. Запах портфеля.А в нем — уроки, заданные на дом.«Книга для чтения» второго класса.Нам повезло — мы были школярамиВ те времена. И как бы нас потомНи школили, нам повезло в начале:Пастух учил нас на краю дороги,Сивиллы вещие в крестьянской кухне.В те времена сбывались чудеса:Оказывался стёркой хлебный мякиш,И бабочки с переводных картинокНам приносили вести из Эдема.
IV
В учительской хранился целый клад.В жестянке — ворох деревянных ручекС железною заверткой на конце —Туда, «под ноготь», перышко вставлялось.И сами перья — стопками, как ложки,Чернильный порошок, карандаши,Блокноты, и линейки, и тетради —Сокровища, как в сундуке пирата.Честь высшая — быть посланным тудаЗа ящичком сверкающего мелаИли за прописями, по которымУчились мы искусству подражанья.
V
«В котором слове пишется три ‘е’?Подумай, ведь не зря тебя учили. —Мне говорил пастух. — А то спросиУчителя, уж он, наверно, знает».Neque far esse, — пишет Юлий Цезарь, —Existimant еа litteris mandare, —Что значит: «Знанье предавать письму,По их обычаям, не подобает».Но изменились времена, и звалиПсалтирь в Ирландии с почтеньем: Каттах —«Воительницей», — ибо перед боемТри раза ею обносили войско.
VI
Бойцы рассерженные на пируУ Брикриу столь яростно схлестнулись,Что искрами от их мечей, как солнцем,Весь озарился зал. Тогда Кухулин(Так говорится в саге), взяв иголокУ вышивальщиц, их подбросил вверх —И, ушками сцепившись с остриями,Они повисли в воздухе цепочкой,Переливающейся и звенящей —Так в памяти моей все эти перьяВзлетают, кружат и, соединясь,Сливаются в лучистую корону.
VII
Еще одно виденье школьных дней,Чье толкованье до сих пор туманно:В ручей, в его холодное струеньеЯ погружаю руку, наполняяГрафин. Мне повезло: меня послалиНабрать воды, чтобы учитель сделалИз порошка чернильного — чернила.Вокруг нет никого — вода и небо,И тихо так, что даже пенье класса,Несущееся из открытых окон,Не нарушает этой тишины.Быть одному — быть вдалеке от мира!