Читать «Если любит – поймет» онлайн - страница 24

Максуэлл снова становится по другую сторону стола, смотрит на меня и довольно потирает руки.

— То, что надо. — Он переводит взгляд на свой стул, чешет затылок, кивает какой-то родившейся в голове идее, снова удаляется, возвращается с рождественской гирляндой, выходит на задний двор, вешает гирлянду на дерево, протягивает к ней удлинитель и вставляет вилку в розетку. В ветвях загораются дюжины три маленьких белых лампочек.

Он оценивающе смотрит на плоды своих трудов и снова кивает.

— Чудак начинающий режиссер не совсем понятен даже самому себе. В нем десятки огоньков-задумок, и все это окутано тайной. Сойдет.

Я смеюсь, очарованная игрой света и его рассуждениями.

— Для тебя вся жизнь кино, правильно?

Он смотрит на меня сначала с улыбкой, потом задумчиво.

— А ведь так оно и есть, Келли. — У внешних уголков его глаз собираются гусиные лапки, губы снова растягиваются в улыбке. — Не согласна?

Пожимаю плечами.

— Пора ужинать! — объявляет он, направляясь к плите за стойку.

Я наблюдаю, как он перекладывает креветки в блюдо, как снимает фартук и выключает кухонные лампы. В каком-то смысле его слова верны: наша жизнь как кино, а каждое мгновение, будто кадр фильма, может либо промелькнуть незамеченным, либо запечатлеться в памяти на всю жизнь.

— Итак, попробуем мое творение! — восклицает Максуэлл, опуская блюдо на стол. — Да, совсем забыл! — Он достает из бара и ставит на стол бутылку вина. — Светлое, сухое. Сойдет?

— Вполне.

Креветки тают во рту, от вина приятно кружится голова. Глаза Максуэлла сияют, как звездочки на бархатном июльском небе.

— О съемке возле Пятой авеню я сообщил Джанин за пару дней, — смеясь говорит он. — Она округлила глаза и сказала: мы же в Нью-Йорке! Снимать в центре — безумие. Я удивился. Почему? Джанин объяснила, что там вечно дежурят папарацци, но я, болван, не придал этому особого значения, подумал: преувеличивает. Что из этого вышло, ты видела.

— На тебе не было лица.

— Странно, что только лица. Настолько адски трудной режиссерская работа не казалась мне никогда прежде, хоть в этой сцене и играли первоклассные актеры. Они не нуждаются в подсказках и руководстве, подчас сами руководят всей съемкой. Джанин актерствует с шести лет, у нее вся семья артисты. Бабушка была опереточной певицей, дед играл и пел в мюзиклах, тетка, ее муж и дети выступают в цирке, родители — в театре. Словом, Джанин родилась в этой среде и всю жизнь впитывала в себя секреты лицедейства.

Как прекрасно он осведомлен, невольно отмечаю я.

— Это мне урок на будущее: подобных мест я впредь постараюсь избегать, — заключает Максуэлл.

— Я тоже немного удивилась, когда ты сказал, что будешь работать в районе Пятой авеню. Но эта мысль была мимолетной и неясной. Я не актриса и далека от такой жизни.

— Зато ты на редкость проницательна, что нелишне в любой профессии. Кстати, как твои отношения с Вайноной? — интересуется Максуэлл совсем другим, несколько напряженным голосом.