Читать «Год быка--MMIX» онлайн - страница 26

Но как нам ответить на вопрос «О чём?». Может быть, есть смысл вернуться к самому началу работы Автора над Романом? Ведь, начиная какую-нибудь книгу, писа­тель всегда следует какому-то первому импульсу. Что-то должно было подтолкнуть Булгакова к написанию имен­но такого Романа?

Биографи­ческие, библиографи­ческие и архивные дан­ные дают доста­точно про­стой ответ на этот вопрос. Легко выяснить, что в 1923 году в том же томе альманаха «Возрож­дение», в котором бы­ла напечатана повесть Булгакова «Записки на манжетах» была опубликована повесть Э.Миндлина, с которым Булгаков вместе работал в редакции «Накануне». Повесть называлась «Возвращение док­тора Фауста». Сюжет повести прямо­ заим­ствован у Гёте, но герой, доктор химии из Москвы Фауст, пере­несён в текущее время, как и иностран­ный про­фес­сор К.Х.Мефистофель из Праги.

Подсказан­ный кол­легой сюжет осовре­менен­ного Фауста лёг в основу булгаков­ского замысла. В самой ран­ней редакции Романа героя зовут похоже, хотя и смешно – Феся. Новый Мефистофель, ко­торый у Гёте имел ещё одно имя – Фоланд, тоже звучит лишь чуть иначе – Воланд. Похоже, но всё же не так! По ходу работы над книгой Булгаков всё дальше уходит не только от смешливого от­но­ше­ния. Изнача­льное сход­ство Фауста и героя, Фоланда и Воланда, Гретхен и Маргариты – стано­вится не столь очевидным, как и отно­шения в этом треуго­льнике, заим­ствован­ном у Гёте.

– Да, о чём тут вообще говорить? – вос­кликнет внима­тельный чита­тель, если в самом начале самой первой главы Романа мы можем легко обна­ружить эпиграф:

«...Так кто ж ты, наконец?

- Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». /Гёте. "Фауст"/

Чего ж тут обсуждать, если Автор сам во всём призна­ется? Ой, ли?! Так ли про­ст наш Автор, как хочет показаться некоторым визави? Раз­ве эпиграф – это часть текста книги? Эпиграф связы­вает авторский текст с контекстом лите­ратуры, указывает на источник вдохно­вения или подражания. Он является частью про­изве­дения, но частью, при­шедшей извне, как вопрос корреспондента является внешней частью интервью, и не является частью ответа.

Если сам Булгаков настойчиво заставляет нас искать тайну, ответы на вопрос, сам смысл кото­рого нам всё ещё не ясен, то где бы он оставил подсказку, а может быть и сам вопрос, на который отвечает остальной текст Романа? Наверное, как и положено – в самом начале! Похоже, что вопрос этот обра­щён Автором к своему герою – Воланду. А значит, для самого Булгакова ответ не был столь очевиден, как для многих из его толко­вателей.

Из дневников Елены Сергеевны известно, что после первой читки Романа для друзей, Михаил Афанасьевич первым делом попросил всех записать на отде­льных бумажках ответ имен­но на этот во­прос: кем, по мнению слушателей, является Воланд. Некоторые написали «сатана», другие «не уга­да­ли». Сам Булгаков не стал ни подтверждать, ни опровергать. Про­сто был явно удовле­творен итогами импровизации. Так может быть имен­но это его, в первую очередь, и интересовало при работе над Романом – выяснить для себя, кто на самом деле скрыва­ется под именем Воланда?