Читать «Цвета дня» онлайн - страница 169

За последнее время Гарантье очень постарел. Он неимоверно много занимается искусством — разумеется, абстрактным. Главным образом он интересуется мебелью: тяжелый, по-грубому назойливый — словом, ощутимый характер мебели, даже самой современной, все больше и больше бьет по его одиночеству. «В подобной обстановке никогда не удается по-настоящему вкусить одиночество, — часто поясняет он дочери. — Следовало бы разработать менее заметную, более сдержанную, более воздушную мебель. Единственное, о чем напоминает сегодня стул, кресло, это о том, что здесь кого-то нет. Мы, так сказать, никогда не бываем одни, если ты следишь за моей мыслью. Так что в конце концов все эти отсутствия, о которых нам таким образом постоянно твердят, превращаются в одно грубое — а следовательно, тяжелое — отсутствие, то есть в присутствие. Я сейчас занят тем, что создаю чертежи мебели, которая очень естественно вписывается в наше время, соответствуя его устремлениям, его потребностям: это абстрактная мебель. Несколько геометрических линий, очень строгих, очень чистых — тонких, как проволока, благодаря специальным маркам стали, — и много стекла. Конечно же, материальный комфорт — но в то же время и комфорт духовный. Общее отступление реальности по всем фронтам». Он часто показывает ей свои макеты, по которым Энн взялась сделать на заказ мебель. Гарантье живет в Голливуде, где продолжает работать Энн: у нее теперь есть сын, которого нужно растить, и она разрывается между двумя чувствами: радостью от того, что видит, что он уже походит на своего отца, и страхом, как бы он не был таким же, как он. Ее обида велика, но проявляется она довольно своеобразным способом — в сюжетах фильмов, в которых она соглашается играть и которые Росс, а с ним и многие другие рассматривают как умышленное и непонятное растранжиривание ее таланта. Похоже, она действительно испытывает горькое наслаждение от того, что соглашается на роли исключительно в этих больших цветных исторических фильмах, наполненных героизмом, папье-маше, самопожертвованиями, статистами, крестовыми походами, клятвами и расставаниями и которые в конечном счете смешны из-за своей претенциозности. Ее поведения не понимает никто — у одного лишь отца, похоже, есть этому свое объяснение. Энн родила сына в ноябре 1951 года. Мальчик очень красив, много улыбается, и в его взгляде уже есть некий блеск, который волнует Энн и заставляет ее опасаться самого худшего: как будто вам подмигивает горизонт. Она нарекла его именами Жак-Ренье.