Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 9

— Не знаю, правильно ли ты поступаешь, сынок; — вернулся к своей мысли отец. — Нам грозит огромный взрыв. Эта страна изойдет кровью. Мы смогли прожить двадцать лет спокойно только благодаря удачному сте­чению обстоятельств, но это уже не повторится. Конеч­но, я не могу взять с собой еще и твою мать...

— А Ядю можешь! — огрызнулся я.

Не думай, что я слеп,— ответил отец. — Она хоро­ший материал для лепки. А я последний раз играю в Пигмалиона. В будущем я вижу ее интеллигентной мо­лодой женщиной, любознательной, терпимой, влюблен­ной в своего создателя, отвергающей поклонников...

Он вдруг умолк, должно быть, я не сумел придать своему лицу выражение должной серьезности. Взглянув на меня, он почесал лысину.

— Может, об этом не следует говорить, но самое главное — как я себе ее представляю. Меня в данный момент не интересует, какова она на самом деле. Мо­жет, Ядя всего лишь глупое создание, а может, и мел­кая шлюха, которая пойдет к тому, кто даст больше. Я люблю образ, который вообразил себе, который сам придумал, и пусть это даже неправда — мне приятно видеть ее с ореолом вокруг головы. Когда я пойму, ка­кая она в действительности, все будет кончено. Не смей­ся надо мной, молокосос, и не смотри, прижалась ли она к этому офицеришке, когда-нибудь ты это поймешь и простишь отцу его странные поступки.

У старика, наверное, были глаза на затылке, потому что, когда солист пропел: «Пылко ты ко мне тогда при­жалась вдруг и возликовало все вокруг», — в толпе мелькнули прильнувшие друг к другу поручник и Ядя.

— Во всяком случае, можешь рассчитывать на меня, мальчик, — сказал отец. — Через год, в твой следующий день рождения, можешь готовиться к отъезду за грани­цу, если, конечно, ничто не помешает. Где бы я ни был, я займусь твоим будущим. Тебе надо только решить, кем ты хочешь стать.

Говоря это, он нежно смотрел на меня. По мере того как отец старился, чувства его ко мне теплели. Но он жил в мире, чуждом мне, поскольку в нем не было места ценностям, любовь к которым привили мне мать и школа. Отец отталкивал и притягивал меня одновре­менно, иногда я любил его, иногда ненавидел. Будто ревнивая женщина, я хотел, чтобы он все время занимался мной, и мне казалось, что он любит меня тем больше, чем больше тратит на меня денег. Только из этих соображений я и принял его предложение учиться в Париже, а если говорить начистоту, я предпочитал Варшавский университет, где учился бы среди своих.

Поручник подвел Ядю к нашему столику, лихо звяк­нул шпорами и удалился. Лицо Яди пылало от одер­жанного успеха.

— Он назначал мне свидание на субботу. Я говорю: мы, мол, уезжаем, а он: «Я в Варшаву за вами приеду, украду вас и умчу на коне, тогда папенька на все согла­сится».

Я расхохотался, отец тоже довольно искренне рас­смеялся, и мы выпили последнюю рюмку за мое здо­ровье и успехи в жизни. Мне захотелось полюбить ка­кую-нибудь молодую прекрасную девушку огромной бескорыстной любовью. Возбужденный вином, я долго вертелся и вздыхал, лежа в комнатке в пансионате. Но полночи я не дождался: в десять часов я уже спал крепким сном праведника.