Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 82
Ежи Стефан Ставинский
Мы накурились с ним до остервенения, обсуждая всю безнадежность нашего политического и стратегического положения, ничтожные шансы на помощь, намерения стратегов, а также пагубность влияния хорала «С дымом пожаров», который лондонское радио включало после каждой передачи для Польши. Только посвященные знали, что этот хорал служит условным знаком, означавшим, что сегодня ночью сброса груза с самолетов не будет. Большинство считало исполнение этого хорала траурной церемонией над нашей общей могилой — столичным городом Варшавой. Никто при жизни не любит участвовать в панихиде за упокой собственной души.
— На этот раз с трамваями будет похуже,— сказал я.— Не хватает не только вагонов, но и улиц. Просто жуть до чего много улиц исчезло. Пожалуй, тебе придется сменить профессию. Будешь, например, водовозом. Как ты на это смотришь, а?
— Еще несколько дней, и всем нам каюк,— мрачно ответил он.— Наши тела сгниют под развалинами, и сами мы исчезнем навсегда из истории. Ты как думаешь, Юрек, будет народ считать нас героями или нет?
— Неужели это имеет для тебя такое значение?
— Я ведь вдову с двумя детишками оставляю, которые, может, и выживут в Воломине, а сам разрушаю свой родимый город, да еще с жизнью прощаюсь, что ж, полагается мне хоть что-нибудь или нет?
— Не знаю, запомнит ли вообще кто-нибудь наши фамилии,— вздохнул я.— Может, мы будем неизвестными повстанцами? Но меня еще в школе учили, что герои погибают, а народ продолжает жить. Наша смерть — еще не конец света, и история пойдет своим чередом.
Мне не хотелось делать обобщений по поводу нашего положения, и неудобно было вслух обвинять в поражении командование. Все мое существо бунтовало против смерти, и я не хотел верить в нее, несмотря на свои иронические разговорчики. Когда первого августа около двух часов дня я мчался на велосипеде, чтобы поспеть к месту сбора повстанцев, я мечтал только пережить ближайшую ночь. Казалось, что мы или сразу завладеем Варшавой, или сразу погибнем. Тем временем возникла идиотская ситуация: шла к концу восьмая неделя восстания, а смерть все еще была впереди, все еще поджидала нас. Притаившись, она то и дело выхватывала кого-нибудь, пожирала одного, но пробегала мимо другого, все еще продолжая забавляться игрой в эту зловещую лотерею.
В течение этих недель немцы занимались тем, что, несмотря на небольшой гарнизон, систематически, по плану, улица за улицей разрушали Варшаву. Они работали с утра до вечера, не жалея снарядов, бомб и мин. Трудно сказать, сколько бы времени им потребовалось, чтобы сровнять с землей миллионный город, пользуясь старыми средствами разрушения (атомная бомба тогда только дозревала в лабораториях). Если бы не осложнения на фронтах, они, вероятно, разделались бы с городом за неделю. Средства для разрушения Варшавы были наспех выделены из прифронтового резерва, где и так всего было в обрез. Сюда перебросили артиллерию, минометы, авиацию и всевозможные подразделения второго эшелона: от жандармов и саперов до снятых с самолетов летчиков, а также отряды власовцев, украинских, литовских, латвийских фашистов. А вчера наши линейщики на Пулавской прочитали на рукаве мертвого блондина надпись: «Герман Геринг».
