Читать «Образование Маленького Дерева» онлайн - страница 114

После этого каждый вечер, когда сумерки зажигали звезду Собаки, я говорил дедушке, бабушке и Джону Иве, что хочу домой. Я не смотрел картин, которые они посылали, не слушал. Я им говорил, что хочу домой. Звезда Собаки краснела, снова белела, потом опять становилась красной.

На третий вечер звезда Собаки скрылась за тяжелыми тучами. Ветром повалило электрический столб, и в приюте стало темно. Я знал, что они услышали.

Я стал их ждать. Зима вступала в свои права. Ветер становился все резче и по ночам завывал вокруг приюта. Некоторым это не нравилось, но не мне.

Во дворе я теперь проводил все время под дубом. Он должен был спать, но сказал, что не спит, не спит из-за меня. Он говорил медленно… и тихо.

Однажды поздно вечером, когда мы уже почти должны были идти внутрь, мне показалось, что я увидел дедушку. Это был высокий человек, и на нем была черная шляпа. Он уходил по улице. Я подбежал к железным воротам и стал кричать:

— Дедушка! Дедушка!

Он не обернулся.

Я бежал вдоль ограды, пока она не кончилась. Он уже исчезал из виду. Я крикнул изо всех сил:

— Дедушка! Это я, Маленькое Дерево!

Но он не услышал. Он скрылся из виду.

Седоголовая леди сказала, что приближается

Рождество. Она сказала, что мы все должны быть радостными и петь. Уилберн сказал, что в часовне они только и делают, что поют. Он сказал, что им теперь приходится разучивать слова, а любимчики толпятся вокруг Преподобия, как цыплята вокруг наседки, и ревут песни, завернувшись в белые простыни. Я слышал, как они поют.

Седоголовая леди сказала, что скоро придет Санди Кляуз. Уилберн сказал, что это дерьмо собачье.

Два каких-то типа принесли дерево. На них были костюмы, как у политиков. Они смеялись, ухмылялись и говорили:

— Смотрите-ка, ребята, что мы вам принесли! Разве это не чудесно? Ну разве не чудесно? Теперь у вас есть своя собственная рождественская елка!

Седоголовая леди подтвердила, что это вполне чудесно, и велела нам всем сказать двум политикам, что это вполне чудесно, и поблагодарить их. Что все и сделали.

Я промолчал. Совсем незачем было рубить это дерево. Это была сосна мужского пола, и теперь она медленно умирала в этом зале.

Политики поглядели на часы и сказали, что долго оставаться не могут, но хотят, чтобы все мы были радостными. Они сказали, что хотят, чтобы каждый взял ленту из красной бумаги и повесил на дерево. Все, кроме меня и Уилберна, так и сделали.

Политики ушли, завопив в дверях:

— Счастливого Рождества!

Некоторое время мы все стояли вокруг дерева и смотрели на него.

Седая леди сказала, что завтра будет рождественский вечер, поэтому около полудня придет Санди Кляуз и принесет подарки. Уилберн сказал:

— Разве не странно, что Санди Кляуз придет на рождественский вечер в полдень?

Седоголовая леди посмотрела на Уилберна и нахмурилась. Она сказала:

— Уилберн, ты это говоришь каждый год. Ты же сам прекрасно знаешь, сколько разных мест должен обойти Санди Кляуз. Ты также знаешь, что он и его помощники сами имеют право в рождественский вечер быть дома, со своими семьями. Ты должен быть благодарен, что они вообще нашли время — какое-то время, — чтобы прийти и принести вам Рождество.