Читать «Избранные стихи из всех книг» онлайн - страница 2

Перевел В. Бетаки

Пять стихотворений из юношеской книги

«Штабные песенки и другие стихотворения»

(«Департаментские песни»)

Основной итог*

Изменилась ли Европа Со времен питекантропа? Некий предок, тот, чей лук был подлинней, Даже с мамонтом сражался, Носом к носу с ним встречался, И, как мы, плевать хотел на всех людей: Лодку лучшую оттяпал, Бабу лучшую захапал, И чужой добычи кучу отхватил, Кем-то вырезанный идол За свою работу выдал, И улегся в самой классной из могил. А пройдоха, что когда-то Стал папашей плагиата, Заслужил хвалу и честь от короля! Фавориты и воры Правят нами с той поры, Как себя считала девушкой земля. В чем, скажите без обиды, Тайна некой пирамиды? Да, один подрядчик был других шустрей, Он сумел спереть казенных Пару-тройку миллионов, И в Египте стал богаче всех людей. А Иосиф? Продвиженье До Начальника Снабженья И ему не вредно было, ей же ей! Извините, эта песня Не новей, не интересней Тех, что самый дальний предок распевал, Таковы уж человеки: Ныне, присно и вовеки Воровство на этом свете правит бал!

Перевел В. Бетаки

Шифр нравственности

Оставив юную жену хозяйничать по дому, Уехал Джонс на горный пост к афганскому кордону. Там гелиограф был, и Джонс жене растолковал Сигнальный шифр, чтоб ей с горы слать нежные слова. Любовь ему вручила ум, ей красоту — Природа, И гелиограф их связал в честь Феба и Эрота. Джонс наставленья слал жене, когда вставал рассвет, И на закате тоже слал супружеский привет. Он ей твердил: «Страшись юнцов, внушающих соблазны, И льстивых, лживых стариков с отеческою лаской». Но подозрительнее всех для Джонса, говорят, Был генерал-полковник Бенгс, заслуженный солдат. Ущельем как-то ехал Бенгс, с ним штаб и адъютанты. Вдруг видят: гелиограф с гор сигналит беспрестанно. Они подумали: мятеж! туземцы жгут посты! Остановились — и прочли шифровку с высоты: «Тире, и точка, и тире, тире, тире, и точка…» О черт! Давно ли генерал стал нежным ангелочком? «Мой птенчик… Козочка моя… Мой свет… Моя звезда…» — О дух милорда Уолсли! Кто сумел попасть туда? — И штаб, как вкопанный, застыл, и адъютант опешил; Все стали, сдерживая смех, записывать депешу. А Джонс как раз на этот раз писал жене своей: «Не знайся с Бенгсом, он ведь здесь распутней всех, ей-ей!» И, гелиографом с горы безжалостно сигналя, Из жизни Бенгса сообщал интимные детали; Тире и точками жене он мудрый слал наказ… Но, хоть Любовь порой слепа, у мира — много глаз. И штаб, как вкопанный, застыл, и адъютант опешил, И генерал в седле краснел, читая, как он грешен; И наконец промолвил он (что думал он, не в счет): «Все это — частный разговор. Кррругом! Галоп! Вперед!» И, к чести Бенгса, Джонсу он ни словом, ни взысканьем Не дал понять, что прочитал в горах его посланье. Но всем известно — от долин до пограничных рек, Что многочтимый генерал — распутный человек.