Читать «Современный египетский рассказ» онлайн - страница 22

И хотя мне было очень далеко до тростинки, я все же сумел убедить экзаменаторов в тот день, когда предстал перед ними. Я спел им кое-какие свои песенки, позаимствовав чужие мелодии. Один рассмеялся, другой улыбнулся (таким было первое признание моих песен), и я стал кондуктором.

В автобусной давке мне представлялось, что я в одной из комнат нашего полуподвала: такой же низкий потолок, так же, согнутые в дугу, толпятся люди, прижимаются друг к другу тела мужчин и женщин, вспыхивает плоть, сталкиваются входящие и выходящие, наступают друг другу на ноги — разгораются ссоры. Один из пассажиров занят только тем, чтобы не упустить освобождающееся место. Самое главное для него — сесть, как будто от этого зависит его судьба.

— Вы позволите, ханум?

— Позволяю. Никто вам не мешает.

— То есть как это никто не мешает?

— Я вам разрешаю!

— Мы же в автобусе.

— Он, наверное, решил, что он в «Хилтоне».

— Подумайте, он сказал: «Позвольте».

— Ей не нравится, что ею пренебрег мужчина.

— А тебе бы это понравилось?

Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!

— Ай, мои ноги, мои бедные ноги!

— Если мы уже сейчас так страдаем от тесноты, что же будет с нашими детьми?

— Какой я умный, что не женился.

— А теснота заменяет ум: сдавит так, что человек лишается способности иметь детей.

— Ну, жить без детей легче, чем переживать эпидемии, голод или войны.

— Теснота — все равно что война. Всякий раз, как я смотрю на своих детей, мне становится страшно за их будущее.

— Еще несколько лет, и мы будем жить на земле только стоя.

— Смешно сказать, но ведь толчею помогла создать медицина. Теперь и в деревне врачи. Подумать только… благо породило бедствие.

— Ой! Я ударился головой об потолок.

Из второго класса доносится сердитый женский голос:

— Отодвинься!

— Не нравится толкучка, бери такси.

— Невежа!

— Сама не лучше!

— Послушайте, осталось всего две минуты. Наберитесь терпения!

— Молодые люди! Положитесь на Аллаха!

Остается две минуты до начала смены. Мой автобус будет стоять, пока до отказа не набьется пассажирами. Они начнут истошно кричать на диспетчера — ведь у них вычтут дневное жалованье. Я больше не могу стоять, все суставы разламываются.

В то утро отец пожаловался на боль в правом колене. Вечером он уже жаловался и на другое колено, и на жар во всем теле. Он обливался потом, распространяя запах уксуса. Приняв таблетку аспирина, он заснул. Утром отец наотрез отказался остаться в постели. Тогда я сказал ему: «Полежи, отец. Аватыф сама пойдет в лавку». В глазах его вспыхнул дикий блеск, и он закричал: «Ты хочешь завладеть всем еще до моей смерти!» — «Ничего мне не нужно. Я просто беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы ты отдохнул… Утром, когда ты ушел, у тебя болело одно колено, а когда вернулся вечером, болели уже оба».

В ярости он готов был кинуться на меня. «Ты хочешь продать лавку, чтобы на вырученные деньги накупить себе бумаги и ручек! Знаю я тебя! Аватыф не выйдет отсюда!» — кричал он.

Как обычно, собрались соседи узнать, в чем дело, и восстановить мир. Они и уладили все.