Читать «Современный египетский рассказ» онлайн - страница 18

Я боюсь толчеи, говоря откровенно, даже испытываю панический страх перед ней. Я боюсь ее с тех пор, как отец взял меня с собой на мулид — праздник рождества святого Ахмеда ан-Нути. Присоединившись к одной из групп участников зикра, чтобы возглавить ее, отец совсем забыл обо мне. Мне же давно хотелось покачаться на качелях. Я отбежал и загляделся на сахарного коня, на котором сидел верхом маленький всадник моих лет; потом понаблюдал немного за торговцем бумажными колпаками и вдруг понял, что потерялся в толпе. Я ринулся назад к группам радеющих, расположившихся по всей ярмарке. Казалось, в каждой из них был человек, похожий на отца, и в то же время это был не он. Будь я с ним в поле, я смог бы увидеть его на расстоянии большем, чем вся ярмарка. Но здесь! Охваченный страхом, я бежал, наталкиваясь на людей и пытаясь найти у них защиту от них же самих. Спас меня наш односельчанин. Я услышал, как он сказал: «Это плачет сын Абд ар-Расуля? Что случилось, сынок?» А потом он отвел меня к отцу. С тех пор я испытываю страх перед толпой.

К тому времени, когда отец перебрался из деревни в большой город в поисках куска хлеба, у меня уже наступил период полового созревания. Тело мое стало обнаруживать первые признаки наследственной тучности, голос стал грубеть. Я ходил в школу и учился понимать книги, которые читал мой отец: «Распространение доброго в прославлении возлюбленного посредника», «Дар путешественника сияющему свету», «Благие начала в восхвалении Господина всего сущего». Особенно меня пленяли истории в книге «Сады благовоний в рассказах праведников».

Город поразил меня своей величиной и теснотой, как будто в нем одновременно проходила тысяча ярмарок. Было очевидно, что мы опоздали, ибо для нас в нем уже не осталось места. Увидев огромные многоэтажные здания, я удивился тому, что дома нагромождены друг на друга. Я боялся, что они обрушатся на жильцов всей своей тяжестью. Впервые я увидел, как трамваи и автобусы набиваются людьми и как они, в свою очередь, сами переполняют улицы города. Казалось, будто все: мужчины, женщины, старики, дети и молодежь — спешат куда-то, словно стадо баранов, торопливо возвращающихся в деревню на закате солнца. Каждый мчится, отверженный и одинокий, пробивая себе дорогу в толпе. Меня охватило чувство мучительной тоски и уныния, которое было сильнее того, что я испытал, когда потерялся на ярмарке. Здесь, в этом городе, если бы я потерялся и заплакал, никто бы не сказал: «Что с тобой, сынок?» Здесь ты никого не знаешь и никто не знает тебя.

Отцу удалось — и это было предметом его особой гордости — открыть «дело» и найти для нас жилье. «Делом» оказалась маленькая бакалейная лавочка, жильем — комната, в которой мы, то есть я, отец, мать и маленькая сестра Саида, должны были жить вместе с мебелью и кое-какими книгами, привезенными нами с собой. Комната находилась в полуподвале. Окна ее были узенькими и с решетками, как в тюремной камере, в них попадали лишь остатки солнечного света. Днем в ней было темно, как в сумерки, сыро и холодно.