Читать «Том 1. Детство Тёмы. Гимназисты» онлайн - страница 291

Однако в целом работа над этим произведением принесла Гарину удовлетворение. «В общем я доволен посылаемыми „Гимназистами“, — сообщал он в том же письме, — хотя писал их под гнетом цензуры, под гнетом замалчивания…»

Появление повести в печати вызвало ряд откликов: «…хроника г. Гарина во всяком случае произведение незаурядное в нашей беллетристической литературе, полное содержания и живых, за душу хватающих сцен», — говорилось в рецензии «Русской мысли» (1894, кн. II).

Критика отмечала правдивое изображение оторванности от жизни и отвлеченности идеалов большинства представителей молодого поколения. «Они и гуманны… — писал критик П. Николаев, — и, пожалуй, правды и идеалов ищут. Но в этом искании они бродят без руля и ветрил; этот идеал не имеет никакой определенной и конкретной формы; жизни они, понятно, не знают (на то они и юноши), но они не знают также, с какой стороны и с какими требованиями подойти к жизни. При подобном смутном гуманитарном идеале такие юноши составляют легкую добычу для жизни» («Русская мысль», 1893, кн. XI).

В связи с этим интересно письмо Гарина Иванчину-Писареву от 13 февраля 1895 года: «…его [Карташева] отчаяние о неразвитии подымает весь вопрос о студентах и гимназистах выше кружковщины: выходит (для меня по крайней мере), что прямо выгодно для общества уже в гимназии давать людям устойчивое развитие, а иначе одного толкнет в одну крайность, другого — в другую, а руля все-таки (истинного развития) ни у тех, ни у других нет…» (ИРЛИ).

Отмечая «недюжинный талант» писателя, «широту захвата» и глубину содержания его произведений, временами «поистине замечательную стилистику», критика указывала в то же время и на «недостаточную выработку», «некоторую небрежность» стиля Гарина.

Однако, по мнению критика А. Богдановича, «то, что признают небрежностью, составляет своеобразную манеру такого оригинального художника, как г. Гарин».

Критик противопоставляет «Гимназистов» произведениям других писателей, «более художественным», «отделанным с большей силой и уменьем», но относящимся к бесчисленным «очеркам», «эскизам», «рассказам», представляющим «одну черту, характер, много — тип, то или иное явление в личной, редко в общественной жизни». «„Гимназисты“, напротив, — пишет Богданович, — охватывают целую полосу жизни, и самую интересную — „век юный, прелестный“, когда вырабатывается основа будущего человека. И охватывают эту полосу не в жизни одной единичной личности, а целого поколения, представители которого, девушки и юноши, различные по характеру, склонностям и стремлениям, проходят перед вами такие веселые, жизнерадостные — и все „обреченные“… Семья и школа наложила на них свой неизгладимый отпечаток. Их индивидуальность разве во внешности да в большей или меньшей ловкости, которую они проявляют в борьбе за существование…». «Все пройдет, исчезнет; как дым рассеется, — заключает свою рецензию Богданович, — одна правда останется. И такую правду, горькую, неприглядную, но глубоко поучительную, раскрывает г. Гарин в своих „Гимназистах“» («Мир божий», 1895, № 5).