Читать «Библейские образы» онлайн - страница 22

Только когда Яакову удалось, наконец, освободиться из цепких рук своего тестя Лавана, когда страх перед местью Эйсава остался позади и семья могла наслаждаться покоем в Стране Израиля, казалось, и Рахели улыбнулось счастье. Она родила, наконец, сына Йосефа и молила Всевышнего о том, чтобы Он дал ей еще одного сына (Брейшит 30:24). Но рождение Биньямина привело к смерти несчастной женщины.

Рахель стала как бы олицетворением трагической судьбы народа Израиля. И хотя еврейский народ лишь частично происходит от потомков Рахели, мы видим в ней символ матери, плачущей о своих сыновьях. Трагедия ее личной жизни ассоциируется с трагической историей народа, пережившего изгнание и тяжелые страдания. Его тоска по Родине, обретенной и затем утраченной, перекликается с тоской Рахели, долгие годы ожидавшей возможности быть с любимым человеком и умершей, когда ее мечты начали осуществляться. Поэтому на протяжении многих веков, во времена Первого и Второго Храма, и конечно после разрушения Второго Храма, образ Рахели символизировал Шхину в изгнании.

Об отношениях между Яаковом и Рахелью мы знаем больше, чем о взаимоотношениях других супружеских пар из Танаха. Мы видим слабость и очарование Рахели, которая, зная, что она любима, была уверена, что обладает особыми правами. В этом смысле ее образ олицетворяет и другой аспект характера еврейского народа — его чувство избранности, его абсолютную уверенность в том, что он любим Всевышним и избран Им для особой миссии в этом мире.

Рахель не только угождала Яакову, как это делала Лея, но и позволяла себе спорить с ним. Мы знаем только об одном случае, когда Яаков сделал выговор Рахели, раздраженно упрекнув ее в стремлении властвовать над ним. Яаков никогда, ни при каких обстоятельствах, не выходил из себя. Даже когда у него были причины для гнева, он сдерживался — иногда на протяжении многих лет. Только в одном случае, а именно, когда Рахель потребовала, чтобы он дал ей сыновей, он потерял терпение.

Рахель не просто хотела ребенка, — она хотела ребенка от Яакова, даже если бы он был рожден рабыней. Она понимала, что Яаков не только хороший скотовод и удачливый хозяин. Так же, как Лея, она видела в нем человека необычного, человека, находящегося под покровительством Всевышнего. И, пытаясь воспользоваться привилегированным положением любимой жены, она идет на поступки, которые другой не сошли бы с рук безнаказанно. Такова, например, история с «обменом» Яакова на мандрагоры или с похищением идолов из дома отца. Благодаря привлекательности, дерзости и везению, Рахели удавалось выпутываться из этих и других историй и избегать гнева Яакова. В этом смысле она тоже выступает как «дочь Иерусалима… дочь Сиона» (Эйха 2:13) — частая в Танахе метафора, относящаяся к еврейскому народу. И в этом аспекте своенравная и капризная Рахель как бы предстает образом народа Израиля, олицетворяя собой присущую ему убежденность в неизменной благосклонности Всевышнего. Что бы мы ни делали, как бы ни были неблаговидны наши поступки, Его любовь будет всегда обращена на нас, а не на другие народы, — эта уверенность испокон веков живет в еврейском народе. Таким образом, отношения между Яаковом и Рахелью подобны фундаментальной исторической связи между Б-гом и Израилем — связи, основанной на любви. Тем не менее комментаторы обращают особое внимание на те моменты, когда Рахель необдуманно уступала Яакова другой женщине, пребывая в уверенности, что он все равно принадлежит ей. Как мы знаем, она потеряла его: невольно вырвавшееся из уст Яакова проклятье, что тот, кто похитил идолов, умрет, исполнилось: Рахель умерла раньше срока. Любовь, при всей ее экзальтации и силе, сметающей многие преграды, тем не менее, не всемогуща и ее возможности не беспредельны. Есть прегрешения, которые не прощаются даже избраннику.