Читать «Библейские образы» онлайн - страница 24

Комментаторы отмечают, однако, что отношение Яакова к Лее ни в коем случае не было явно пренебрежительным или, тем более, враждебным. Единственным ясным указанием на характер их отношений является лаконичная констатация: «И полюбил (он) Рахель (больше), чем Лею» (Брейшит 29:30). Чувства Яакова к Лее обрисованы неясно. Разумеется, он предпочитал Рахель, но не был совершенно безразличен и к старшей сестре. Просто ее постоянное желание большей близости с мужем, большего проявления чувств с его стороны заставляло его сохранять сдержанность. Лея всегда находилась в печальном положении женщины, которую держат на некотором расстоянии.

Однако эта история имеет и иной аспект. Описываемые в Танахе события всегда несут на себе отпечаток участвующих в них личностей, т. е. представлены так, как их видят их участники, — но в то же время и объективно, с учетом их исторического значения. В этом аспекте знаменательны отношения между Леей и Рахелью, потому что эти отношения повлияли на последующие события еврейского национального бытия. Сперва это влияние выразилось в антагонизме между сыновьями Леи и Йосефом, сыном Рахели, затем — в трагическом соперничестве между потомками Леи, ведомыми Иеудой, и потомками Рахели во главе с сыном Йосефа Эфраимом и, наконец, — в конфликтах между Иудейским и Израильским царствами. Лишь с полным исчезновением колена Эфраима было достигнуто некоторое единство. Правда, пророчество Иехезкеля, который говорил о будущем искуплении народа как о союзе древа Эфраима и древа Иеуды, исторически не реализовалось: волею судеб потомки разных колен смешались, а не объединились. В некотором смысле давнее соперничество еще должно проявиться, когда, как предсказано, придут два Машиаха, два Мессии-искупителя: Машиах, сын Иосефа, и Машиах, сын Давида.

Прошли века, и оказалось, что дом Израиля в основном происходит от сыновей Леи, тогда как линия Рахели стала менее значительной — и по существу, и функционально. Потомство Леи обеспечило, с одной стороны, национальную преемственность, идеологически основанную на признании непреходящего значения дома царя Давида из колена Иеуды, а с другой стороны — духовную преемственность, так как священнослужители происходили из колена Леви — тоже одного из сыновей Леи. В исторической перспективе именно Лея оказалась, в основном, праматерью еврейского народа, стержнем рода, от которого произошла нация.

Положение Леи как жены Яакова в конечном счете выразилось также и в том, что из четырех его жен и наложниц (Лея, Рахель, Бил’а и Зильпа) лишь она одна похоронена рядом с ним в семейной гробнице, в пещере Махпела в Хевроне. Таким образом, к концу своей жизни Яаков все же признал роль Леи, видимо, поняв, что в конце концов именно от ее сыновей произойдет народ Израиля.